Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)

Друг выглядел таким шокированным, как никогда прежде, и девушка громко рассмеялась, абсолютно довольная его недоумением. Она затем, конечно, объяснила ему всё, как есть, рассказала обо всём подробно, не утаивая почти ничего, а ещё получила недовольное: «Он же старше тебя на одиннадцать лет!» Еын затем сощурилась неприязненно и показательно размяла плечо здоровой руки, думая, что, как бы то пафосно не звучало, возраст — правда всего лишь цифры. Ей зато ни с кем и никогда прежде не было так комфортно, как было с Мин Юнги, и доверять так сильно, как ему, никогда и никому не хотелось. И пусть после первой встречи она хотела сбросить его под поезд, а после второй — придушить лично, сейчас ничего подобного в голову и не приходило. Он, в конце концов, оказался лучшим. Наверное, потому что для многих других был худшим.

Минхо ушёл через пару часов и почти десяток выпитых кружек чая, хотя, как признался честно, мечтал о чём покрепче. Он чесал затылок и задумчиво рассматривал её профиль, сидя за столом сбоку, а Еын думала, что, может быть, зря поторопилась и вывалила всё это на него. Но затем она ещё и припечатала коротко:

— Он мне нравится, так что мне плевать, что ты скажешь, — и друг растерялся совсем, простонав что-то неясное и лбом уткнувшись в столешницу.

Зато потом, едва только девушка осталась одна, вопросы и проблемы посыпались на неё целой горой. Она сначала несколько минут потратила на то, чтобы поплакать о навечно потерянной толстовке, куртке и джинсах, которые, как сказали в больнице, были испорчены настолько, что их просто беспощадно выбросили, а потом поплелась в комнату, собираясь переодеться во что-то более приятное и удобное, нежели раздражающая больничная одежда. Однако, спустя бесконечное число ругательств, психов, долгих минут и бесчисленных попыток, закончившихся ничем, Еын всё же признала, что не может даже справиться как следует с пуговицами на рубашке, что уж говорить о том, чтобы снять на несколько мгновений повязку, чтобы избавиться от рукава. Она, правда, со стонами и невероятными энергетическими затратами смогла стянуть с себя штаны и надеть вместо них свои — куда более привычные. Но это всё не отменяло того факта, что калекой Еын себя почувствовала как никогда остро. Девушка в итоге пофыркала недовольно, но успокоилась, убедив себя в том, что всё это действительно ненадолго, и растащила медведей, брошенных в самом коридоре, по всей гостиной, чтобы затем бухнуться на обычно занятый диван и, растянувшись, самостоятельно выбрать канал на ТВ.

Вечером, когда скучно стало невероятно сильно и захотелось хоть чего-нибудь особенного, а ноутбука в квартире не нашлось, Еын готова была прыгать на стены от недостатка досуга. А потому невероятно сильно обрадовалась, когда услышала знакомое пиликанье и звук открываемой двери. Она в ту же секунду свесилась с дивана и, заглянув в коридор, улыбнулась широко и довольно.

— Вернулся?

Мин Юнги фыркнул, глянув на неё коротко, и поспешил снять обувь, чтобы пройти затем вперёд. На нём опять были джинсы и куртка, что совсем не выглядела тёплой, зато он сам выглядел по-хулигански очаровательно. Настолько, что Еын разулыбалась пуще прежнего и, свесив с дивана сначала ноги, а затем всё тело, подалась вперёд, встала и направилась в его сторону.

— Зачем спрашиваешь, если видишь?

— Люди в таких случаях говорят «Я дома», а не «Зачем спрашиваешь, если видишь?», — подняла она многозначительно брови, наблюдая за тем, как мужчина движется в её сторону.

— Не говорил и не собираюсь, — усмехнулся он довольно.

А потом, не успела Еын и слова сказать в ответ, пропыхтев обиженно, Юнги протянул руку, обхватил привычно её затылок ладонью и впечатался в её губы своими. И девушка, подумав, что такой вариант её устраивает целиком и полностью, только подалась в ответ ближе и в пальцах сжала его куртку.

В один миг стало так тепло и хорошо, что захотелось растечься одной большой лужицей прямо в коридоре. Но Юнги только затолкал её куда-то спиной вперёд, не отрываясь от поцелуя, а сам привычно уже соскользнул ладонью под больничную рубашку и широко огладил поясницу, пустив по коже даже не мурашки — самый настоящий ток. Еын в ответ, преисполненная любопытством, легко отвела в сторону расстёгнутую куртку, пытаясь не забывать шагать в указываемую мужчиной сторону, и, высвободив заправленную в джинсы водолазку, потянув ту на себя, коснулась несмело кожи под ней. Юнги чуть вздрогнул, но против не сказал ни слова — лишь поцеловал её словно бы сильнее, и Еын уже много смелее провела ладонью по его животу вверх, чувствуя, как забавно тот дрогнул под подушечками её пальцев.

Она самым копчиком вдруг уткнулась во что-то острое и, разорвав от неожиданности поцелуй и оглядев пространство рядом с собой, поняла, что упёрлась всего лишь в обеденный стол. Мужчина посмотрел на неё как-то особенно странно и мягко одновременно, огладил большим пальцем скулу и спросил:

— Ты почему ещё в больничной одежде?