Взаимозависимые (СИ)

На следующий день ко мне привели лекаря с Монпелье.

Ситроян Ланге, родом из Пруссии, был низким полноватым оборотнем. Осмотрев меня, задавал вопросы, в присутствие Жерара, сделал заключение о моем общем состоянии. По мнению доктора, ребенок должен, родится в начале ноября.

А дальше был настоящий кошмар из списка запретов. Что бы все усвоить, мне проще было запомнить, что можно. А этого было немного. Много есть, лежать, и раз в день гулять на улице. Были запрещены верховые прогулки, танцы, бег. А еще никакого стресса. Любой всплеск эмоций мог плохо сказаться на ребенке.

Слушать суеверные запреты я не хотела и попросила всех покинуть спальню. Дальше мне принесли целый поднос еды, и это все было полностью мясное. Вырезка, потроха, запечённая кровь. Приступ тошноты подкатил к горлу, как только я вдохнула запах этих яств. Развернув Лолу и Поля в сторону выхода, открыла окно на проветривание. В тот день я так и не поела. Были попытки накормить меня, но все они потерпели крах. Дальше Волуар постарался до меня донести нужность "сбалансированного питания", а я только заявила о желание съесть безе с чаем.

Благодаря общему диалогу мы подкорректировали моё питание. Начинала трапезу десертом, дальше могла есть все, что предлагал Поль, и заканчивала трапезу десертом. Только в таком порядке. Прогулки на воздухе я совершала дважды в день. В стенах поместья было тесно, хотелось больше свободы в движениях и пространстве. А после ужина Жерар музицировал для меня. В течение дня мы могли, не пересекутся, но вечера проводили вместе. За ужином мужчина всегда интересовался моим самочувствием и предлагал новые композиции для игры на фортепьяно.

Что меня радовало, это наряды. Их почти не поменяли. Благодаря моде на греческий силуэт, платья были свободны в талиях. Ничего не сковывало моих движений, и скрывало первые признаки моего интересного положения.

От жителей поместья невозможно было утаить информацию, но Жерар запретил распространять новости дальше, за пределы дома Волуара.

Спокойную размеренность майских дней омрачила одна деталь. Ревность графа Монпелье. Вот не было ее больше 3 месяцев и в один миг я "любуюсь" алыми глазами волка и слушаю рычанье зверя на окружающих. В обморок мне не дали свалится, но на земле я посидела.

Волк тогда проходил со мной несколько дней. Кидался на каждого несчастного. Мире с Лолой тоже не позволил приближаться. Горничные только смогли мне объяснить странно пугающее поведение графа. У мужчин их природы нормально чувствовать ревность, когда их женщина находится в ожидание ребенка. Кто-то начинает ревновать в начале срока, кто-то уже ближе к родам. Надо дать им время и этот синдром ревнивца сходит на нет. Я честно старалась понять, очень старалась. Постоянные ограничения, нелегко мне давались, а тут еще это.

Когда волк кинулся на несчастного, проходившего мимо, садовника я не выдержала, и начала кидать в зверя, всем что было под руками. Ох, как я кричала тогда. Какими словами я только не называла графа. А дальше театрально свалилась в обморок. Благо показательные мамины выступления я хорошо запомнила. Очнулась в постели, у ног лежал волчара. Щенячьими глазами он смотрел на меня, а я еще больше раздражалась. Пинками я выталкивала Волуара с комнаты, обещав шерсть повыдергивать ему, если еще раз кинется на несчастных подчиненных. Дулась долго, несколько дней позволяла только кормить себя.

В полном одиночестве, меряя шагами комнату, я непроизвольно переставляла предметы. Одну греческую вазу я выставила за двери, а когда Мира с немым вопросом указала на двери, сообщила что она меня нервирует. Понятливо кивнув, горничная уточнила, что еще меня тревожит. Дальше в коридор были вынесены покрывала, занавески и маленькие подушечки с бахромой. Тем же вечером получила записку от Волуара на ужин с предложением обустроить комнату для ребенка. Донос чистой воды. Даже злится, сил не было, руки чесались все менять. За трапезой мы впервые нашли общую тему, помимо моего самочувствия. Обсуждая дизайн комнаты, необходимые мебели и разные мелочи я смогла смягчить свой гнев на оборотня.

7 июня 1800 года

Уже на следующий день я просматривала комнаты в восточном крыле поместья. Именно здесь, на втором этаже, было хозяйское крыло. Сейчас, я жила в гостевых покоях к которым примыкала только ванная комната. Жерар предложил посмотреть для меня новые покои с дополнительными комнатами. Их можно было использовать как детские покои. Я сама понимала, что мне будет удобнее не бегать по коридорам поместья, а пройти одну дверь. Просматривая спальню за спальней остановилась рядом с массивной дверью цвета дуба. Заметив мой интерес Лола тихо произнесла:

— Тут покои графа Монпелье. Главные покои поместья, — я предполагала такой ответ, но все равно испытала неловкость. Мне очень захотелось заглянуть в комнату. Ведь я ждала наследника и было очень интересно какой дизайн в мужских покоях.

— А где сейчас Волуар? — спросила у Лолы.

— Ситроян утром уехал в каменоломни.