Взаперти

В больницу Крейтона мы добираемся уже глубокой ночью. Зато все за день объехали, завтра можно будет разбирать это изобилие, а не рыскать в поисках новой информации. Шон откровенно клюет носом, пока я расспрашиваю милосердно дождавшуюся нас медсестру.

– Прошу прощения, миссис Роуз, мы говорили, что будем раньше. Спасибо, что подождали нас.

Грузная женщина отмахивается неожиданно грациозно:

– Ой, да ничего страшного! Я часто задерживаюсь после смен, вот и замечаю все. И мальчиков ваших видела, обоих.

Она говорит безостановочно, остается только направлять поток.

– Джерри вы видели три года назад? А не помните, к кому он приходил?

Увы, ни имени, ни фамилии врача миссис Роуз не помнит, только номер кабинета, а обитатель его с тех пор дважды смениться успел. С безымянным парнем еще интересней – медсестра утверждает, что видела его десять лет назад, и хоть верь, хоть нет, все равно не проверишь.

– Конечно, я уверена! Он в коме лежал, такой симпатичный подросток, бедняжка. Потом очнулся, его родители забрали. Очень, очень милые люди.

Родители. Милые. У бездомного парня, которого несколько лет назад привел на благотворительную кухню старик Джон. Информация выглядит деталью другой головоломки, так что я, записав на всякий случай, возвращаюсь к Джерри. Кто знает. Про второго пропавшего миссис Роуз может помнить правильно.

После беседы со словоохотливой миссис спать нам с Шоном остается часов пять, и то на двоих, так что я, забросив напарника в Оквуд, сразу отправляюсь в участок. Подремать можно днем на стуле, если приспичит, зато в такую зверскую рань меня точно никто не отвлечет. Успею просмотреть все, что мне скинули дежурные, и отдать Винс фотографию. Если дела пойдут хорошо, к вечеру мы про Джерри будем знать если не все, то многое.

Конечно, меня будит сообщение о том, что на крыше зафиксировано движение. Тру глаза, на часах – шесть утра. Странно, что я после такого рваного сна вполне бодр.

– Доброе утро, Эрика.

Она встает, отряхиваясь. Присвистывает, оглядевшись.

– Ни хрена себе! Эй, чувак, ты кто и как слезть с этого насеста?

– Можешь звать меня Миротворцем, – улыбаюсь, с планшетом перебираясь к ноутбуку. – А спуститься легко. Тебе нужно просто спрыгнуть вниз.

Пауза. Всем нужно время на осмысление, Эрике – рекордно короткое.

– В моем районе отличные высотки, зачем сюда тащить? – несколько истерически хохочет она. – Какая разница, где от меня останется пятно на асфальте? Или тебе здесь вид больше нравится? – Взлетает на парапет, принимает наигранно красивую позу, обернувшись к дрону: – Ну как, хороший кадр? А так?

Вертится, болтает без умолку. Я жду, собираясь продолжить объяснение, когда Эрика вдруг резко останавливается. Говорит с широкой, болезненной улыбкой:

– Вот и отлично.

Падает спиной с крыши. В самом деле, красивое зрелище, тем более что она выбрала восточную сторону и кривлялась на фоне рассвета.

Дрон ныряет следом, давая мне картинку. Эрика задумчиво лежит на сетке. Выдает:

– А. Вот в чем разница.

Подскакивает, словно игрушка-неваляшка, вертит головой, щурится на толстую проволоку, к которой прикреплена сетка. Инструктирую:

– Подойди к стене дома, заверни за правый угол и открой окно.

– А я так надеялась быстро добраться до первого этажа, – острит она, прыгая по сетке, словно горная коза.