Взаперти (СИ)

— Оглохла резко? — несколько шагов, приглушённая речь и горячий выход где-то в районе щеки, когда блондин словно ненароком задевает губами мочку моего уха, неохотно повторяя вопрос.

— Почему ты спрашиваешь? — помню, что в этом доме вопросы задаю не я, и помню, чем это обычно заканчивается, но ответный вопрос всё равно автоматически вырывается из глотки, пока мозг безуспешно ищет всевозможные варианты ответа. Мне даже удаётся уловить, что мой голос сейчас звучит слишком жалко.

Он снова отдаляется от меня, двигаясь к своему столу и среди кипы каких-то бумажек выуживая фотографию. А я лишь продолжаю изображать каменную скульптуру, отчего-то боясь пошевелиться и наблюдая, как блондин медленно подходит, протягивая мне заключенный меж пальцев снимок. Аккуратно изымаю и как-то по-детски таращусь, наблюдая на фото своего брата в обнимку с какой-то девушкой. И фотография эта явно не первой свежести.

— Твой братец наверняка так и не решился тебе сказать, что твой кобель отец нагулял на стороне маленькую красавицу, когда ты ещё пешком под стол ходила. — Его слова сейчас имеют эффект ледяной воды, неожиданно вылитой на голову, но я продолжаю стоять, беспрерывно изучая каждый сантиметр затёртого снимка.

Не знаю, зачем, я переворачиваю фото, концентрируя взгляд на мелкой подписи и вычитывая всего пару слов. “Макс и Надя. 2014''

И пока моим телом овладевает лёгкий паралич, дверь в комнату Миронова открывается, запуская в свои хоромы одного из его бугаев, за чьей спиной не сразу можно различить женскую фигурку.

— Как и говорил, выписали. — Даниэль как-то несвойственно скалится, проталкивая девушку вперёд и, возможно, заставляя меня против воли отдаться эмоциям, когда я с вытянутым лицом разглядываю ту самую девушку с фотографии. Да, она по-прежнему красива, только вот выглядит как потрёпанная игрушка, на чьём теле всё ещё красуются следы кое-чей ненависти...

Одна из игрушек Миронова, что была до тебя. Только вот она в больнице до сих пор... Глеб избил её после того, как поверил в сказки Ольги. Я хотела вмешаться, но Даниэль не позволил ни на шаг к ней подойти...

В голове бурей проносятся слова Мариссы, поведавшей историю о девушке, а разум до сих пор отказывается верить в то, что родной брат не только не рассказал о её существовании, так ещё и не предпринимал никаких попыток, дабы вытащить её из этого места.

— Эльвира? — после неловкой паузы, голос Нади всё же вынимает из лёгкого транса, но лучше бы она и не продолжала говорить... Лучше бы и вообще не знать всей этой свалившейся на голову правды, но слова новоиспечённой сестры заставляют онеметь каждую клеточку тела, пуская по венам ещё большую дозу безысходности. — Макс и тебя сюда упёк?

Комментарий к После практически двух месяцев это случилось неожиданно даже для меня. Не знаю, какая часть мозга это родила, но... В общем, стиль этот, как видите, первый раз пробую, поэтому признавайтесь, стоит ли и дальше его практиковать, или всё же оставаться на своей волне?

А вообще огромное спасибо вам за ожидание и за все добрые слова, которые вы пишите.

Я вас люблю.

====== Часть 10 ======

— Можешь быть свободна. — Голос Миронова казался сейчас каким-то бесцветным, да и до ушей дошёл не сразу, пока лёгкая встряска цепких пальцев Даниэля, пробубнившего что-то вроде “Проснись” не вернула в реальный мир, и Эльвира медленными шагами поплелась в собственную спальню, не слыша больше ничего вокруг, даже вопросов любопытной Мариссы, встретившейся на пути.

Закрыв за собой дверь, Эля неспешно плюхнулась на кровать, поджав под себя коленки и зарывшись пальчиками в волосы. Не хотелось уже ничего. Ни правды, ни справедливости, ни даже излить душу Мэри, тихонько царапающей коготками дверь.

— Не сейчас, — тихо выдавливает из себя брюнетка, заставляя тем самым Мариссу прекратить и образовывая полнейшую тишину.

— А ты молодец, — отослав Даниэля и оставшись с Надей один на один, блондин медлительно вышагивает вокруг девушки, наконец останавливаясь перед её лицом и убирая за ухо прядь волос, — всего одна фраза, а убедительности столько, что даже я поверил. — Украшая и без того хищное лицо бесстрастным взглядом, он чуть кривит пухлые губы в красивой улыбке, устраивая руки у девушки на талии.

— А если бы не сказала? — Надя без мнимой неприязни выдыхает вопрос куда-то блондину в подборок, чуть заметно морщась и не стесняясь показать, что его приторность доводит до тошноты. Да и признаться любые его прикосновения вызывают отвращение, будь то фальшивая нежность или присущая ему грубость. — Снова бы избил до полусмерти и прописал путь на больничную койку? — Её слова создают для него ещё большую угрозу самодовольства, когда Глеб в полной мере обнажает перед ней свои ямочки, в момент сменяя улыбающиеся глаза отчуждённым взглядом и толкая девушку к кровати.