Вздох

— Я не знаю, как это — любить. Ну, вот чтобы по-настоящему. У нас в семье принято подбирать себе пару по другим принципам, — сообщила она.

— Ну, вот как до этого любила, так и люби дальше. Это ведь было по-настоящему? — ответил я.

— Наверное. Но я не могу это просчитать, и тебя не могу просчитать. Я ведь поэтому и решилась сблизиться с тобой, чтобы изучить и разгадать этот феномен, — открыла она «страшную тайну».

— Я знаю. Не волнуйся, ругаться не буду. А любить… У каждого это по-разному, наверное. Нет какого-то единого рецепта, это невозможно просчитать. Я вот, например, с Мелиссой понял почти сразу, что люблю её, но там связь, и всё было несколько проще. С Эрикой я понял это совсем недавно — то, что люблю её не как сестру, понимаешь? А с тобой — когда увидел тебя вчера на пороге, такую злую и беззащитную. Всё по-разному, но на деле это всё любовь.

Так что не пытайся разобрать её на составляющие, а просто чувствуй как есть. Это, как мне кажется, единственный вариант любить по-настоящему, — постарался я ответить, как чувствую сам. — Но, может, я где-то ошибаюсь, и ты найдешь свой ответ, который подходит только тебе?

Лиза только плотнее прижалась ко мне, словно пытаясь спрятаться от всех проблем.

— Лео? — через какое-то время позвала она.

— Чего ещё? — спросил я, почувствовав шевеление под одеялом.

— Давай ещё, — горячо задышала она мне в грудь.

— Нам вставать через два часа, а потом, если ты не против, я хотел бы отвезти тебя домой. — По телу прошлись горячие ладошки, и я сдался: — Ну ладно, только не шуми.

* * *

Уехать мы решили после завтрака, и это, пожалуй, было ошибкой. Чувствовать спиной бесчисленные взгляды, слышать краем уха преувеличенные слухи. И это у меня ещё нет сверхчуткого носа, от столь концентрированных эмоций он у меня точно бы отключился на неопределённый срок. Даже так я чувствую зависть, гнев, желание, разочарование… и какие там стрелочки ещё впиваются мне в спину?

Ещё пару месяцев назад я бы обязательно покраснел и выказал бы себя неопытным мальцом, попытавшись хотя бы словами свести всё либо к шутке, либо к обострению конфликта. Но сейчас я лишь чуть выше приподнял подбородок и учтиво помог усесться любимой. К чёрту завистников и глупцов, как будто меня должно волновать их мнение. То ли ещё будет, дождитесь Рождества и получите как минимум ещё один повод испытать ярчайшие эмоции. Впору почувствовать себя звездой первой величины.

Недоумевающим от всеобщего неприкрытого внимания Серёже и Насте о случившемся поведала сама Лиза, даже с некоторыми излишними, прямо-таки интимными подробностями, немедленно добавленными к циркулирующим слухам. После чего девушки зашушукались между собой, а покрасневший по самую малину друг нашёл в себе силы сдержанно поздравить меня. Ведь взрослый человек, прошедший и испытавший уже достаточно, а до сих смущается подобных разговоров.

Закончив с завтраком, мы попрощались и отправились домой.

— Привет, пап! Обещание выполнено! — с ходу крикнул я, увидев отца с мамой, гуляющих под ручку по запорошенному первым снегом саду.

Оглянувшись, отец увидел нас, так же идущих рука об руку, оценил ситуацию и заметался, пытаясь найти, куда можно экстренно скрыться. Но добился лишь того, что мама чувствительно наступила ему на ногу. Мама — алмаз. Вот кто из тени управляет нашей семьёй.

— Кхм, — откашлялся он. — Сын, кажется, я запамятовал: а что ты обещал?

— Как что? — удивился я. — Мы же обещали друг другу. Я — привезти невесту из лицея, а ты — план, при котором все будут довольны.

О, это лицо — просто бальзам, пролившийся с небес на мои старые раны.

Мельком взглянув на мужа, мама придавила его каблучком ещё раз и радушно распахнула объятия:

— Лизонька, как я за тебя рада. Давай оставим мужчин и пойдём к девочкам, пусть они поговорят о своём, а мы — о своём. И не беспокойся, — приобняла она девушку, — я действительно за тебя рада. Ты ведь действительно любишь Леонида?

Напрягшиеся родители дождались ответа и стали куда как спокойнее. Ну да, обмануть их обоняние практически невозможно.

— И опять ты меня удивил, — поделился отец, наполняя стакан коньяком. В этот момент снизу что-то ощутимо грохнуло. — Ну, совет да любовь, и всё такое, — пробормотал он и, не чокаясь, залпом выпил.

— Ты меня что, помянуть вздумал? — возмутился я. Откуда-то сбоку донёсся пронзительный визг, а я, на всякий случай звякнув по пустому стакану отца, приложился к своему. — Дверь-то выдержит?

— Обижаешь. Мы тут неделю просидеть можем и выйти свеженькими. Придётся, правда, на консервах посидеть, но на что не пойдёшь ради спасения родной крови.

— Основательный подход, — восхитился я, рассматривая ящик, выпнутый из-за стола. — Раньше же там ничего не было?

— Ну, я после определённых событий решил подстраховаться. — Видя, что я ничего не понял, он пояснил: — Эрика в последнее время становится всё больше похожей на мать, так что вот, издержки, так сказать.

— Так мама же всегда спокойная и собранная, — удивился я, почувствовав, как дом сотрясся полностью.