Вздорная принцесса

Ворон продолжал лежать без движения, чуть приоткрыв веки и наблюдая за котом.

– Мяу-у-у!

– Шершень! – в лабораторию вернулась Беата. – Что на тебя нашло? Повторяю: он ранен и очень слаб, не подходи к нему.

Она высыпала рядом с Вороном горсть зерна, покрошила зажаристую, с хрустящей корочкой свежую булку. Ворон приподнял голову, попытался клевать, но лёжа не смог ухватить клювом ни крошки. Принцесса взяла птицу на руки и покормила с ладони.

– Видишь, даже есть сам не может, – сочувственно вздохнула она. – Бедная маленькая птичка. Ничего, – она нежно погладила Ворона по здоровому крылу, – сейчас ты поспишь и будет легче.

Шершень несколько раз демонстративно поскрёб когтями по полу, потряс хвостом, потёрся о ноги принцессы и запрыгнул на подоконник.

– Не буди его, – предупредила Беата, уходя из лаборатории.

Несколько минут ничего не происходило. Ворон дышал тихо и ровно, кот наблюдал за ним с подоконника. Потом Шершень, ни производя ни звука, спрыгнул на пол, подошёл, заскочил на стол и медленно, на полусогнутых лапах стал приближаться к Ворону со стороны хвоста. Едва он занёс над хвостом пушистую когтистую лапу, Ворон взвился, подскочил и клюнул Шершня в лоб.

Кот с диким криком подпрыгнул в воздух, тяжёлой тушкой плюхнулся на пол. Ворон подошёл к краю стола – Шершень не двигался. Ворон взял в клюв миску с водой и вылил воду на кота. Тихий обиженный мяв подтвердил, что ничего особенного с наглым Шершнем не случилось. Кот, тряся головой и скользя на мокром полу, поплёлся вон из лаборатории.

Ворон попил воды из кувшина и лёг в корзинку: пожалуй, ему и правда пора отдохнуть.

Глава 6 Об оправданных и неоправданных ожиданиях

6.1 Где-то в Зарайских пустынях. Маркус

– Вот новенькие, – Аргентус подвёл его к веренице переминающихся с ноги на ногу девушек и женщин.

Да, женщины, разных возрастов, даже сильно в возрасте, среди этой толпы тоже имелись.

– Что так много? – удивился Маркус. И нахмурился: – Ты уверен, что все они хотят добровольно разделить со мной постель?

Потому как у одной из девиц зелёные глаза сверкали так зло, что представить её послушной в постели было невозможно. А насилия он не терпел. Это было одно из главных правил в его войске. Достаточно того, что само идёт в руки.

Может, поэтому его редко и предавали, и охотно переходили на его сторону. Он не мыслил жестокости ради жестокости, насилия ради насилия. Да, воины погибали в схватках. Но у каждого был выбор – встать с мечом на защиту своей земли и семьи, как настоящему мужчине, или сдаться.

Тем, кто сдавался, ничего не грозило, за ними сохранялись не только жизнь и свобода, но и все привилегии. Надо было лишь присягнуть Маркусу как своему правителю. По большей части народу всё равно кому служить. Мало кто ценил такие понятия как долг вассалу и честь, мало кто любил своих королей или знал их в достаточной степени, чтобы их любить.

Народу было всё равно, кто окажется на троне, если их жизнь не ухудшится. А при Маркусе она не ухудшалась. Пленных не убивали – если только они не решались покушаться на Маркуса – не издевались, не делали рабами. Женщин не насиловали, не отнимали от детей и мужей. Только если они сами не хотели присоединиться.

Да, если город не сдавался – все жители становились пленниками, и их судьбу решал Маркус. Да, иногда надо было казнить парочку агрессивно настроенных горожан – мало кто понимал, что на самом деле их прежде всего заботили свои интересы, а не других горожан. Чаще всего ими были те, кто боялся потерять свою власть и богатство.

Поэтому для острастки стоило обезглавить главных зачинщиков, чтобы потом никакие бунты не возникали – только этого ему ещё не хватало. Ему надо было идти вперёд, а не стоять на месте и бороться за удержание очередной завоеванной крепости.

Поэтому он давно понял – оставь привилегии тем, кто на самом деле держал власть в городе или королевстве, и они со спокойной совестью перейдут на твою сторону.

Если же город решил бороться до последнего – это был их выбор. И жители об этом знали. Поэтому такое бывало редко, чаще всего находился предатель, открывавший двери крепости или проводивший потайным ходом. Если нет – горожане становились пленниками. Потом Маркус решал их судьбу. Чаще всего он отправлял их в услужение на разные чёрные работы – работники всегда были нужны.

Женщинам предоставлялось право – либо оказывать мужчинам соответствующие услуги – причём за вознаграждение и подарки, Маркус не поощрял надругательств – либо работать. Рабочих женских рук всегда не хватало. Потому что женщины, как правило, выбирали не физический труд. Мало кто хотел драить кастрюли, готовить на прорву мужиков, стирать их вещи или прислуживать тем же наложницам.