Взгляд

Для человека, принадлежащего к этой прослойке, характерна активная жизненная позиция в сочетании с глубокими духовными запросами, основательность и серьезность не только в узкопрофессиональных вопросах, но и в вопросах морали и долга. Разумеется, это никоим образом не гарантирует от ошибок и заблуждений, но поскольку интеллигенция является главной движущей силой общества, исторически сложилось так, что именно она стояла у истоков большинства течений и идеологических систем, формирующих процесс поступательного развития человечества.

К сожалению, сегодня людей этого типа постепенно вытесняет другой: речь идет о так называемом гнилом интеллигенте. Он выявляется легко: это человек, не способный видеть в окружающем нас мире ничего, кроме… полутонов.

Примечательно, что в качестве интеллектуала он отнюдь не является гнилым. Напротив, по уровню развития и силе интеллекта он зачастую дает сто очков вперед иному здоровому. Однако, если рассуждать без избыточной рефлексии и с позиций здравого смысла, это — совершенно особая, изрядно подпорченная разновидность интеллигенции. В избранной нами для вящей наглядности метафоре наш герой утратил способность различать контрастные тона. Он в принципе уже не способен отличить добро от зла, и реальность представляется ему хаотическим смешением светотеней. Если таким образом смотреть на мир, то становится принципиально невозможным выявить в нем какие-либо противоречия; правда и ложь, добро и зло, хотя и могут разниться по количественным и иным параметрам, по сути своей будут представляться неотличимыми друг от друга.

Для мира науки в подобном подходе нет ничего зазорного. Напротив, чтобы установить научную истину, исключительно важно уметь рассматривать каждый из подвергаемых анализу элементов отдельно от других, необходимо видеть их количественное отличие от остальных частей целого, по сути сходных с ним. Однако в области духа и морали подобный подход губителен по отношению не только к мировоззрению человека, но и к его душе. Ведь если разница между правдой и ложью не сущностная, то они немногим отличаются друг от друга. Если зло отлично от добра только едва уловимыми нюансами, то, разумеется, у добра перед злом также нет ни малейшего преимущества.

Гнилой интеллигент, улавливающий лишь градационную и количественную разницу между вещами и явлениями, похож на корабль, у штурмана которого разбился компас: утратив ориентиры, его судно сбилось с курса и стало игрушкой стихий.

Парадоксально, но факт: человек, который способен нащупать тончайшее различие между двумя почти идентичными оттенками, бессилен отличить свет от тьмы! Его мир — это мир хаоса, сумбурный и бесформенный, где движение лишено какой-либо цели и порядка и, как следствие, — всякого смысла; и посему, даже имея неограниченный доступ к сокровищнице многовековой мудрости и опыта, он не может ею правильно воспользоваться. Если рассуждать объективно, то гнилой интеллигент — несчастный, достойный сочувствия, потерянный человек, утративший ценностные ориентиры, не имеющий цели бесприютный скиталец в не поддающейся осмыслению Вселенной.

Бесплодная и дезориентированная, гнилая интеллигенция, тем не менее, представляет реальную опасность для общества: утратив нравственные критерии, она всегда готова подчиниться силе и, обладая мощной интеллектуальной базой, оправдать ее. Нацистская Германия являет, пожалуй, самый наглядный пример тому, как деструктивное народное движение способно безудержно набирать силу, не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления со стороны интеллигенции. Это произошло отнюдь не по той причине, что ее взгляды соответствовали взглядам нацистов, а потому, что, лишенная критериев добра и зла, она была не в меру апатичной. С одинаковым равнодушием гнилая интеллигенция приемлет в роли правителя как святого, так и узурпатора, считая себя не вправе определять таковыми как одного, так и другого. Если вспомнить, что для очень и очень многих интеллигенция даже в своем нынешнем состоянии является носителем нравственных и духовных ценностей, становится очевидной ущербность и опасность такой позиции.