Взгляд

Интересно отметить, насколько еврейское происхождение Фрейда оказало (пусть и неосознанно) влияние на формирование его теории психоанализа. Вспомним, какие негодующие отзывы, какое сопротивление общественного мнения вызвала в начале века его идея о изначально присущих каждому ребенку страстях и дурных наклонностях. А ведь для тех, кто воспитан в русле еврейской традиции, эта мысль элементарна, даже тривиальна. Уже в начале повествования Торы сказано, что помыслы человека дурны с дней юности его (Брейшит — Бытие, 8:21). Парадоксальным образом именно в ребенке проявляется только злое начало, доброе же развивается постепенно, вплоть до достижения им совершеннолетия. Наступление этого возраста — тринадцать лет для мальчиков и двенадцать для девочек — связано с началом полового созревания. Обычно этот период в развитии ребенка родители воспринимают так: наш ангелочек превращается в чертенка. Мы же понимаем это по-иному: эгоистичные первичные желания и потребности ребенка могут быть сбалансированы только с формированием взрослой индивидуальности, способной принять рамки норм данного общества и его культуры.

Стоит напомнить, что многое из написанного Фрейдом в его Введении в психоанализ о снах и их толковании уже задолго до этого сказано, правда, не в терминах психологии, пророком Йешаяѓу (29,8):…голодному снится, будто он ест, но пробуждается, и душа его вожделеет… жаждущему снится, будто он пьет, но пробуждается — и вот он томится, и душа его жаждет… Вообще же все сказанное Фрейдом по этому поводу можно свести к словам Талмуда: То, что видит человек во сне, — от помыслов сердца его (Брахот — Благословения, 55б).

Сам Фрейд признавал, что идея подсознательного не нова и не является его изобретением. Можно сказать, что идея подсознательного была извлечена им из собственного подсознания и лишь была сформулирована с новой остротой, с большей мерой ясности, но она была известна и даже использовалась задолго до него. Например, в еврейском законодательстве, в законах о храмовых жертвоприношениях, есть положение о том, что человек, неумышленно (то есть неосознанно, в иных терминах — бессознательно) совершивший грех, должен принести повинную жертву. Здесь закон исходит из посылки, что бессознательное — интегральная часть личности и мы несем ответственность за него. Замечу, что есть три категории грехов (точнее — нарушений Закона): совершенные под принуждением, умышленно и по ошибке или неосознанно. За первую категорию проступков человек не несет никакой, в том числе и моральной, ответственности. За умышленные нарушения человек, разумеется, несет полную ответственность — во всех смыслах. Третья же категория словно сочетает первые две, предполагая ситуацию, в которой человек совершает противоправные поступки по уважительным причинам: забыл, отвлекся, не имел в виду, хотел как лучше и т. п. За подобные действия он несет ответственность, но, в основном, — моральную. То есть мы исходим из того, что его забыл следует интерпретировать как не хотел помнить.

Фрейд — выходец из среды, в которой идея о бессознательном как неотъемлемой и реальной части личности, связанной с поведением человека, была естественной частью мировоззрения. Его идеи, которые он, к его чести будет сказано, и не пытался выдать за революционно новые, — часть культуры, на которой он вырос. Для полноты картины добавлю биографическую справку: Фрейд родился в Вене, но его отец был выходцем из того самого типично хасидского местечка в Галиции, где родился и вырос великий еврейский писатель Шмуэль-Йосеф Агнон, — в Бучаче. Что-то было в атмосфере этого еврейского штетла, давшего миру двух таких непохожих, но великих литераторов и мыслителей.