Взгляд

Ана бежала сквозь джунгли из автомобильных колес, окон, дверей, капотов и искала Джаспера. Он должен быть где-то здесь! Заурчал автомобильный мотор. Она решила, что если сумеет определить источник звука, то отыщет и Джаспера. Но всякий раз, как ей казалось, что она уже близка к цели, негромкое урчание меняло направление. У нее начало жечь легкие. Она ахнула от боли и проснулась.

Дым от горящего дерева шибанул ей в нос. К нему примешивался запах плесени. Ана сощурила глаза до щелок и увидела, что ее кремовая блузка висит на спинке деревянного стула перед металлической печкой. Ее сумка, кожаная куртка и джинсы лежали под стулом. Стены были украшены старинными картами, на деревянной полке стоял старомодный телевизор. Она снова на «Энкиду», полуголая. А баржа, пыхтя, уходит от Камдена.

У нее над головой по палубе топали ноги. Кто-то негромко переговаривался. Трап, ведущий в кубрик, заскрипел: по нему спускались. Ана не смогла найти в себе силы, чтобы сесть. Она даже не могла держать глаза открытыми. Ей казалось, что вода канала в результате осмоса прошла сквозь ее кожу и наполнила все клетки тела мертвым грузом. Она лежала на диване, и подоткнутое под нее одеяло неприятно кололо ей голые руки и ноги. От ее волос воняло затхлым прудом.

– Ты что делаешь? – прошипела Лайла с той стороны открытого люк.

Ее легкие ноги прошелестели по трапу: она спустилась следом за тем, кто сейчас стоял в кубрике.

Ана с трудом заставила свои веки приоткрыться – и увидела брата Лайлы, Нэта.

– Ш-ш! – сказал он.

Его руки оказались у Аны в сумке. Она нахмурилась. В голове у нее стоял туман, но тут явно было что-то не так.

А потом Нэт взял ее джинсы и встряхнул их. Оттуда вывалился стержень ее удостоверения личности. Подхватив удостоверение, он сунул его себе в карман. Шок встряхнул затуманенный разум Аны.

– Зачем он тебе? – шепотом спросила Лайла.

– Пора бы нам выяснить, кто она такая.

Ана больно впилась ногтями себе в ладони. «Проснись!»

– Она никому не расскажет про Рафферти, – сказала Лайла. – Я с ней поговорю.

Она встала перед диваном, словно защищая Ану от своего брата. По их поведению Ана решила, что с мальчиком все в порядке. На ее глаза навернулись слезы облегчения. Она уже слышала о таком: больные дети четырех-пяти лет пытаются покончить с собой, потому что не принимают лекарств – анализ на Чистоту определяет только категорию заболевания, а точного диагноза ребенку так и не ставят. А иногда и сами родители отказываются давать малышу нужное лекарство. У нее больно защемило сердце.

– Она появилась непонятно откуда, – прошипел Нэт, – платит только наличными и никогда не включает свой интерфейс. Она явно от кого-то прячется. Можешь ей передать, что, если она сообщит о случившемся с Рафферти, я использую ее удостоверение.

Ана вспомнила про состриженные волосы, которые прятала на дне сумки. Хорошо, что она успела от них избавиться! Ее мысли снова вернулись к грузу, привязанному к ноге мальчика. Нэту страшно. Видимо, он считает, что она может вызвать психпатруль.

– Нет, – возразила Лайла. – Она не такая. Я все объясню.

– Я оставлю стержень у себя, – заявил Нэт.

У Аны так отчаянно колотилось сердце, что она боялась, как бы в наступившей тишине этого не услышали.

– Ладно, – уступила Лайла. – Но пусть считает, что потеряла его. Я буду за ней присматривать. Если мне покажется, что она пытается связаться с патрулем, я дам тебе знать, а ты сделаешь все, что потребуется.

Нэт не ответил. У Аны сердце сжалось от дурных предчувствий. Если ее удостоверение останется у Нэта, тайна ее личности будет под угрозой. Он явно ей не доверяет. Она спасла его сына, но вместо того, чтобы заслужить его доверие, пробудила в нем подо-зрения. С этого момента он будет следить за каждым ее движением. Как она сможет заговорить про арест Коула и секту «Просвещение», если они будут ставить под вопрос любые ее поступки?

– Надо было оставить ее на причале, – проворчал Нэт, тяжело поднимаясь по трапу.

Потом Ана долго лежала совершенно тихо, слушая, как Лайла прибирается на камбузе. Бродить по Городу с отключенным интерфейсом, чтобы ее не могли выследить, – это одно, а оказаться без стержня удостоверения – совсем другое. У нее не будет никакого запасного варианта, если у нее кончатся наличные или случится нечто экстраординарное. Она никак не сможет доказать, кто она такая. В случае травмы или несчастного случая ее отправят в антисанитарную, полную микробов больницу для Психов. Ей придется ожидать операции второсортных врачей, которые вечно перерабатывают и постоянно бастуют. А что предпримет Нэт, если воспользуется ее стержнем и выяснит, что она – та самая пропавшая девушка, обрученная с Джаспером Тореллом? Ему не понравится, что ее разыскивает половина лондонских смотрителей, это уж точно. Не говоря уже о том, как она внедрилась в его семью, чтобы получить сведения о местонахождении Джаспера.