Взгляд

Джаспер сутуло сидел на низком широком подоконнике в дальней части комнаты. При виде Аны он встал, и следы прежней безупречной вежливости заставили его предложить ей угощение.

— Мама! — сказал он, как только налил им обоим домашнего лимонада из кувшина, стоявшего в холодильнике.

Люси пролепетала что-то извиняющееся и бочком вышла из кухни.

Ана и Джаспер молча стояли друг перед другом. Отглаженная белоснежная рубашка и вымытая голова в немалой степени восстановили его прежнюю внешнюю собранность. Однако Ана заметила, что руки у него подрагивают, а темные глаза полны тоски.

— Мать все мне объяснила, — сказал он. — Я знаю, кто ты.

Она порывисто обняла его и заплакала. Он напряженно застыл под ее руками. Она на секунду притянула его к себе, а потом заставила себя разжать руки.

Он понятия не имеет о том, кто она такая!

— Прошу, — пригласил он, указывая на подоконник.

Вид у него был явно смущенный. Она присела на край серо-коричневой подушки. Хорошо хоть то, что сейчас он соображает немного лучше, чем в психушке.

Он сел рядом с ней.

— Врачи говорят, что потеря памяти должна скоро пройти.

— Я была там с тобой, Джаспер. Ты ничего не помнишь?

У него начал дергаться уголок глаза. Он поморщился.

— Врачи советовали моим родителям не устраивать нам встречи до заключения союза, — сказал он.

В его голосе появились нотки угрозы. По спине у Аны пробежали мурашки страха. Ей пришло в голову, что Джасперу могли устроить кодирование, чтобы ему даже не захотелось бы вспоминать все случившееся.

— И как тебе это объяснили? — спросила она.

— Сказали, что тебе трудно вернуться к нормальной жизни, и для того, чтобы спрятаться от реальности, ты сочинила о своем похищении какую-то сказку.

Внутри у Аны все так похолодело, что, казалось, даже кровь превратилась в кристаллы льда. Она пришла, чтобы успокоить свою совесть, убедиться, что после того, как она вырвется из Общины, с Джаспером все будет в порядке. Она даже немного надеялась на то, что он сбежит с ней к «просветителям». Или что ей хотя бы удастся расспросить его о собранных Томом данных: смотрел ли он их, удалось ли ему где-то спрятать диск. Но ее отец — или кто-то еще, участвующий во всем этом спектакле, — сделал это невозможным, добившись того, что Джаспер ей даже не доверяет.

Ей надо найти какую-то лазейку к нему в голову — отыскать нечто такое, что заставило бы его усомниться в той версии, которую ему преподнесли.

— Какое у тебя последнее воспоминание? — спросила она.

— Не знаю.

— Ты помнишь своего брата?

Он отшатнулся от нее и возмущенно фыркнул:

— Конечно, помню!

— Как он погиб?

Джаспер опустил голову и до хруста стиснул пальцы.

— Почему ты пытаешься сделать все еще труднее?

— Потому что тебе важна была правда. — Она перевела дыхание. — Именно поэтому мы сейчас стали такими. Ты был готов пойти ради правды на все.

— Прекрати! — потребовал он.

— Если ты мне не доверяешь, тогда почему ты хочешь заключить со мной союз?

Он вздрогнул, словно это слово его болезненно укололо. Его губы скривились в гадкой гримасе.

— Мы с тобой одинаковые, — ответил он. — Теперь мы оба травмированы. Нам надо быть вместе, нравится нам это или нет.

Ане казалось, будто на ее грудь наложили обруч, который сжимается все теснее. В «Трех мельницах» он хотя бы продолжал бороться, хоть и не мог понять, кто именно ему враг. Стоящий перед ней мужчина сломлен, ему подрезали крылья.

— Но ты хотел бы отказаться от союза, так ведь? — сказала она.

— Я — человек слова.

Она подалась вперед, ища в его глазах хотя бы маленькую частицу того Джаспера, который знал, где они побывали.

— Я была с тобой, — прошептала она.

Он поджал губы. Его взгляд стал жестким. Было совершенно очевидно, что он не намерен верить ничему, что она может говорить про их «похищения».

— Постарайся вспомнить. Постарайся вспомнить, что случилось с Томом.

Джаспер встал.

— Я — человек слова, — повторил он. — Встретимся на заключении союза.

Он удалился с кухни, чуть пошатываясь. Пока он шел к лестнице напротив парадной двери, его голова вжалась в плечи и он начал спотыкаться.

* * *

Днем Ана сидела за роялем, которого ей вскоре предстояло лишиться. Она смогла восстановить мелодию «Ясновидения», и теперь ее душа сплеталась с музыкой Коула, сливалась с ней, пока эта музыка не стала частью ее существа. Печаль и надежда росли в ее сердце. Она больше не может ждать! Этой ночью она как-то переберется через стену и отыщет Коула. Она найдет способ помочь Джасперу и Тэмсин. Ей необходимо это сделать.

У нее за спиной щелкнула и открылась застекленная дверь, выходящая на веранду. Она испуганно вскочила, повернулась — и изумленно заморгала при виде худощавой нервной фигуры, размытой ярким дневным светом.

— Нэт? — ахнула она.

Изумления в ее голосе было почти столько же, сколько ужаса и радости.

Нэт пожирал глазами просторную гостиную со свободной планировкой, низкие книжные полки, фотографии и картины, диваны вокруг журнального столика со стеклянной столешницей и комнатный рояль на помосте, рядом с которым стояла дрожащая Ана.