Взгляд

Коул попытался отстраниться, но Ана его не отпустила, прижимаясь щекой к его щеке. Она не способна была смотреть ему в лицо: тогда отразившаяся на нем боль заставила бы ее потерять всю решимость. Ей и без того тяжело было думать о том, чтобы снова с ним расстаться, рисковать тем единственным, что ей по-настоящему нужно.

— Наверное; отец забрал его перед тем, как сдать Джаспера в «Три мельницы». Значит, диск все еще должен быть у него.

Она не стала говорить о том, что диск может оказаться бесполезным или пустым, даже если ей удастся его найти.

Коул высвободился. Он отрицательно мотнул головой, выражая несогласие.

У Лайлы горели глаза.

— Ты должен к ней прислушаться, Коул.

— Домашний кабинет отец держит на замке, — сказала Ана. — Я собираюсь его взломать.

— Уже сейчас тебя разыскивает половина лондонских смотрителей, — процедил Коул сквозь стиснутые зубы. — Знаешь, сколько их было в Академии? Не прошло и пяти минут, как здание буквально ими кишело. А смотрители четко следует приказам. Если твой отец догадается, что ты задумала, и прикажет им тебя остановить, они именно так и сделают. Я видел, как государственного министра переехали на улице рядом с КПП — и это было сделано без малейших колебаний.

Ана встретила его яростный взгляд. Гнев ее не пугал.

— Коул! — сказала Лайла. — Вот оно! Ты видел именно это.

— Нет.

У Аны запело сердце. Значит, для Коула дело не в каком-то Взгляде. Он здесь не ради информации и не потому, что ему нужно, чтобы она что-то сделала. Она снова придвинулась к нему и прижала ладонь к его щеке, повторяя тот жест, который совсем недавно успокоил ее. Она выросла в мире, где люди не выказывали своих чувств. Она не знала, как убрать выставленные вокруг себя барьеры, как добиться его понимания.

— Неделю назад, — начала она, — Нэт пришел в дом моего отца в Общине.

Лицо Коула потемнело.

— Он сказал мне, что ты уехал из страны. И Лайла тоже. Что вы на корабле, плывущем в Америку. Он сказал, что у меня не получится с тобой связаться. Когда я решила, что больше никогда тебя не увижу, меня больше ничего в жизни не интересовало. Я захотела, чтобы меня объявили Активной. Но потом я поняла, что существует всего один способ отомстить Коллегии — ослабить ее, оправдать все жертвы, на которые пошли ты, Джаспер и другие. И я согласилась на заключение союза. Чтобы поставить Коллегию в глупое положение. И потому, что раз я не могу быть с тобой, все остальное не имеет значения. Но когда я увидела тебя на церемонии…

У нее в горле встал ком. Она попыталась его проглотить, но не смогла продолжать.

Коул смотрел на нее так долго, что она с испугом подумала: он не понял того, что ей не удалось сказать.

Через несколько показавшихся ей бесконечными секунд, он поправил ее сбившийся свитер. Его рука нежно скользнула по ее плечу и шее к подбородку. Его прикосновение заставило ее затрепетать.

— С одним условием, — сказал он. — Тебя отвезу я.

Он приподнял ее подбородок, наклоняясь к ней. Она закрыла глаза и ответила на его поцелуй.

32 Судьба

Ана прижималась к спине Коула: его «Ямаха» с рокотом ехала по Арчуэй-роуд, направляясь к северному КПП Хайгейтской общины. На Тойн-уэй был всего один охранник и примитивный считыватель удостоверений 2025 года выпуска. Информацию приходилось отправлять на центральный контрольный пункт, обрабатывая вручную перед вводом в систему безопасности. В том случае, если отец Аны еще не отменил ее розыск, пройдет несколько лишних минут, прежде чем в его систему придет предупреждение. Ей остается надеяться на то, что ее возвращение домой станет для него неожиданностью. У него нет оснований думать, что она способна вернуться ради медальона Джаспера.

Если ей повезет, он все еще будет искать ее в Академии. Дорога в Хайгейт займет у него не менее получаса. А если он был настолько предусмотрителен, что закрепил в том наряде, который она надела для заключения союза, маячок, то сейчас он должен гоняться за призраком: Ана велела Лайле отдать платье кому угодно.

Коул остановился на дороге рядом с Тойн-уэй и отключил двигатель. Ана слезла с мотоцикла. Он поднял руки и погрузил пальцы в короткие пряди у нее на затылке.

— Мне очень тяжело, — сказал он. — У меня такое чувство, будто мы снова стоим у «Трех мельниц» и мне дали второй шанс. Я не хочу тебя отпускать, Ана.

— Знаю.

Она подалась к нему и прижалась губами к его губам, снова изумляясь теплу и нежности его поцелуя. Он был похож на солнечный свет, который будил каждую клеточку ее тела. Только через минуту они отодвинулись друг от друга. Он разжал ее пальцы и положил ей на ладонь стержень ее старого удостоверения личности.

— Я хранил его для тебя. Но если хочешь получить обратно свой интерфейс, тебе придется ко мне вернуться, — сказал он.

— Я вернусь.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Он провел рукой по ее волосам и щеке.

Она ощутила прилив тревоги.

— Это — то, что ты видел, да? Как мы сейчас здесь стоим?

— Нет.

— Вот и хорошо.

Она облегченно улыбнулась.

Он снял с запястья наручные часы и поставил отсчет на двадцать пять минут.