«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

Поэтому, естественно, когда я в своём интервью не просто задел партийную номенклатуру, а высказал мнение о том, что руководство КПСС (и живое и мёртвое) необходимо судить, то я противопоставил себя системе, тем более что я раскрыл и попытки вербовки меня КГБ. Сагалаеву надо было выбирать. Либо открыто встать на мою сторону, а значит, естественно, стать врагом системы, либо, как сказал Александр Тихомиров, открыто «сдать» Мукусева. Сагалаев выбрал второе. Не только подписав на меня письмо в «Огонёк», но и заявив о моей отставке с должности директора Союза кабельного телевидения СССР. Что ж, чисто по-человечески понять его можно. Ведь у члена системы есть только два пути: либо с ней, а значит, постоянное повышение по службе, почёт и уважение, либо в окно или в петлю. Наивно думать, что та номенклатура, которая десятилетиями воспроизводила себе подобных, куда-то после августа 91-го вдруг исчезла, растворилась, дематериализовалась. Наоборот, особенно это чувствуется последнее время, она оправилась, консолидировалась и ведёт сейчас тонкую, умную работу по медленному возвращению себе того, что от них ушло, – власти, влияния и, как следствие, привилегий. И делается это при помощи структур бывшей Госбезопасности, которая прослушивает и записывает телефонные переговоры не только народных депутатов-демократов, но и правительства и руководства Верховного Совета. Этого не смог опровергнуть и сам министр Баранников на слушаниях в парламенте. Речь идёт о роли КГБ в августовских событиях. А мне сообщили, что на папках с расшифровками телефонных переговоров депутатов есть гриф «Хранить до 1995 года». То есть до тех пор, пока будет действовать наша депутатская неприкосновенность. Что будет дальше с нами, нетрудно догадаться. Впрочем, дело не в нас. Что будет со страной? Ведь если придёт бывшая партноменклатура к власти, то немедленно заснуют по городам чёрные грузовики-«машки», застучат топоры на лесоповалах, загремят выстрелы, польётся кровь невинных, а на столы очередных хватов и абакумовых, в дела новых врагов народа, лягут и записи телефонных разговоров нынешних демократов. Дай Бог, чтобы всего этого не было! Но то, что происходит сегодня, и то, как Ельцин летит к своему Форосу, к сожалению, не даёт повода для оптимизма.

Очень прямая речь

Вот такое интервью не было опубликовано «Независимой» в 1992 году. А в качестве PS предлагаю несколько пассажей из рукописи самого Мукусева:

«Есть жестокая закономерность в том, что «Взгляд» остался только в легендах, а «Поле чудес» процветает до сих пор. «Взгляд» всецело принадлежит романтическому времени, по сути явившемуся антисоветской революцией. Вспоминая «Взгляд», мы вспоминаем прелесть исторической неизвестности, предвкушение никому неведомого будущего и эйфорию больших надежд…

Никакого желания дать журналистам большую свободу не было. К слову, свой первый серьёзный выговор я получил за то, что включил в программу песню Макаревича «Поворот». Меня очень строго спрашивали, какой такой поворот имеется в виду… Комментарии по поводу бурных перемен в нашей стране тогда велись только из-за рубежа. Назревала необходимость в объяснении происходящего внутри страны. Молодёжной редакции ТВ и было поручено организовать эфир для пропаганды идей перестройки – в качестве альтернативы версиям западных «вражеских» радиостанций».

* * *

«К «Взгляду» коллектив молодёжной редакции пришёл, будучи внутренним братством. Ещё никто не видел очередные новые сюжеты, а наш диспетчер, Валентина Ивановна Мартынова, уже заказывала нам аппаратную № 6, где стоял станок для резки видеоматериалов. Она понимала, что после сдачи мы будем вырезать то, что не пропустило начальство. Мы были единственной программой, у которой всегда имелись материалы, которые приходилось вырезать. И мы понимали, что настаёт время людей, высказывания которых пока приходилось резать, хотя бы частично.

У всех четверых ведущих была престижная работа на Radio Moscow World Service. Они не знали, что такое цензура, потому что сами не создавали сюжеты. И для них перестроечные проблемы не имели того значения, какое они имели для нас. Они уже были перестроены и неплохо устроены. И не понимали, что именно надо так уж сильно менять в стране. А мы, кто реально делал сюжеты для «Взгляда», попытались совместить нашу боль за страну и за тогдашнюю рядовую молодёжь с ведущими, которые от такой молодёжи оставались довольно далеки. Они никуда не ездили по стране. Они ездили только за рубеж. И поэтому часто тональность их подачи сюжетов, сделанных другими, не совпадала с сутью самого материала… Нет, они были талантливыми ребятами. Но это не убирало противоречия между их жизненными позициями и российской реальностью».

* * *