«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

– Контракт? Во втором классе?

– Да, летом он будет работать на студии – подметать пол, убирать, научу его работать на компьютере.

– Как бы трудовое воспитание?

– Что значит «трудовое воспитание»? Нормальная работа. Это мы придумали название тому процессу, который идёт во всём мире. Человек выходит в очень жёсткий мир, где ему нужно будет бороться, нужно будет выживать, тем более если он заведёт семью. «Спасибо», наши женщины вырастили уже достаточное количество инфантильных мальчиков, о которых заботятся всю жизнь и которые до 40 – 50 лет остаются мальчиками.

– Первая тема новой одноимённой программы была посвящена тому, что при разводе в большинстве случаев дети остаются с матерью. Выбор темы продиктован личным не очень приятным опытом?

– Нет, я бы не сказал. Я выбираю темы не только потому, что лично мне это интересно (конечно, отчасти и поэтому тоже), но в основном потому, что это должно быть интересно большинству телезрителей. Когда снималась эта первая программа, мне всё, практически всё напомнило начало «Поля чудес». Всё то же самое: неготовая студия, «сырые» зрители. Поэтому я даже не удивился, когда звуковой пульт привезли за 10 минут до начала съёмки, хотя он был заказан за две недели. Так что на этом телевидении всё остаётся по-прежнему. И всё нужно менять.

Глава 14. ЭРНСТ. ЭПИЗОД ЧЕТВЁРТЫЙ (БОЛЬШОЙ И МАЛЕНЬКИЕ)

Большие сомнения

Читал на каких-то компромат-сайтах, что любимое словечко Эрнста – «кровник». Что он злопамятен и мстителен. Может быть, может быть. Непонятно только тогда, почему по сию пору выходит газета «МК» и живёт-здравствует журналистка Элина Николаева. Хотя, с учётом влиятельности Эрнста, должны по логике вендетты быть стёртыми с лица земли.

Я никогда не видел Константин Львовича столь подавленным, как 22 октября 1999 года, на следующей день после выхода статьи «Константин Эрнст – облако в штанах».

Той осенью, после десятилетнего перерыва, мы пересекались регулярно. Трижды в неделю Борис Березовский собирал медиа-штаб в пенальном кабинете Бадри Патаркацишвили на втором этаже здания ИТАР-ТАСС. Костя крайне редко пропускал эти утренние сходки, и тогда его замещала Кошка (Татьяна Кошкарёва), руководившая Дирекцией информационных программ ОРТ на пару с Рустамом Нарзикуловым. Другими постоянными участниками бодрящих «мозговых штурмов» были главред «Новых известий» Игорь Голембиовский (в его отсутствие – владелец газеты Олег Митволь), глава ТВ-6 Александр Пономарёв, шеф «Коммерсанта» Леонид Милославский (которого позднее на этих сходках сменил главред-хитрован Васяня – Андрей Васильев) и, конечно же, Демьян Кудрявцев. Главные редакторы «Огонька» и «Независимой», которые тоже принадлежали Борис Абрамычу, появлялись крайне редко, поскольку не вписывались в тренд. Я вынужден был посещать эти тусовки, поскольку планировалось перевести команду Голембиовского на «Российскую газету», а мне предстояло перепрофилировать «Новые известия» в боевой листок светского жанра (мы с Димой Быковым даже, разминки ради, запустили хулиганское еженедельное приложение к газете – «Московская комсомолка»). Несколько раз присутствовал Сергей Доренко. Спустя много лет именно в этом кабинете узрел Сашу Невзорова. Пару раз заходила красавица Наталья Геворкян, забиравшаяся с ногами в кресло рядом с Борей и вещавшая что-то абсолютно нелепое и до стыдобы банальное про «порядочных людей». Однажды пересёкся там с поэтом земли русской Андреем Орловым – Орлушей. И возможно, не все там были поклонниками талантов Эрнста. Но статью прочитали все. И на Костю смотрели с любопытством. Березовский с присущей ему ироничностью пробросил Косте:

– А я не знал, что ты у нас «голубой».

Все прыснули. Костя, имевший гусарскую репутацию ловеласа и мутивший тайные романы с юными певичками, взбледнул лицом, но тему форсировать не стал.

Тогда шла война. Информационная. A la guerre comme а lа guerre. Решался вопрос, кому на Руси будет жить хорошо. К власти мог прийти тандем Лужков-Примаков. Поэтому Борис Березовский подключил весь свой медиаресурс, чтобы не допустить отката назад. Война. Но даже для тогдашнего накала страстей, даже как ответ на антилужковские эскапады Сергея Доренко тональность той заметки в «МК» была за гранью добра и зла. Цитировать не решусь.