«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

Тогда буйствовал безмерный драйв, пульсировал революционный кураж, креативились новые форматы, да и новояз формировался тогда же. В год создания «Взгляда» Любовь Аркус и Дмитрий Быков описывали эти тенденции: «Язык прессы пока ещё довольно однообразен, журналисты со сколько-нибудь индивидуализированным стилем – на вес золота. В газетах преобладает смесь двух новоязов: это язык прежней эпохи, сильно разбавленный англицизмами. Это молодое поколение – в основном дети тех самых шестидесятников Владимир Яковлев, Артём Боровик, Дмитрий Лиханов, Евгений Додолев, Александр Любимов – уже берёт своё. Представители недавней «золотой молодёжи», выросшие в огромных квартирах или проведшие отрочество за границей, молодые выпускники международного отделения журфака МГУ, они начинают делать погоду на телевидении и в прессе. Отличные стартовые возможности и врождённое отсутствие страха позволяют им в течение полугода растабуировать все запретные темы и посетить все горячие точки, куда прежде не ступала нога советского журналиста».

Ещё о новоязе: толк-шоу

Забавно, например, как появилось в нашем языке столь привычное ныне «ток-шоу». Ваня Демидов потом вспоминал в своём ЖЖ: «Сегодня писал слова и вдруг описался, ну пальцы нажали не ту кнопку. Бывает. Написал «толк-шоу». И… вспомнилось. Первое ток-шоу в нашей стране сделали мы. И поэтому претензии к этому воспоминанию могут быть только у живых свидетелей Александра Любимова и Дмитрия Захарова (Листьев убит, Разбаш умер в день моего рождения, спасибо, Андрюш, издеваешься. 1989-й или 1990-й год… не помню точно, помню, что предновогоднее. Саша (Любимов) говорит: «Есть такая форма – Talk-show». Мы: «Это что?» Он рассказывает. Дима: «Я бегать с микрофоном не буду!» Разбили студию (4-ю Останкино) на три сектора – гости, две трибуны зрителей. На трибунах с микрофонами – Любимов, Листьев (типа подтянутые, спортивные). С гостями – в кресле – Захаров. Гости – четыре человека, помню только маршала Ахромеева (застрелился потом). Не суть. Я говорю Любимову – как назовём? Он – не знаю. Я: хорошее же название, «Talk-show». Монтирую шапку программы. Миша Ольховский печатает – «Толк-шоу». Я задумался. «Толк» – по-русски хорошо, в смысле – смысл. «Ток» – глухариные разговоры! И то, и то – зачёт. Не знаю почему, говорю – «ток» (никакого электричества). И программа выходит с названием – «Ток-шоу». Вы теперь так это и называете. А могли бы называть – «толк». Надо же, какие мы…»

Тина Канделаки в комментах к этому посту написала Ване: «Я тебя таким помню… и скучаю». Но были и другие реплики (о специфике блог-комментирования и об особой породе анонимных «ненавистников» – позднее): «Надо же, какие мы… Да никакие вы. Не было бы команды сверху на обсирание Родины – и поехали бы вы на картошку вместо толк-шоу. Толк от вас только отрицательный, много крат хуже, чем бестолочь. И отсутствие у вас ума вас вовсе не оправдывает, ввиду тяжести последствий. Я вас ненавижу. И хорошо, что вы мрёте».

А ведь в защиту «взглядовцев» состоялся в начале 1991 года самый рекордный за всю историю страны митинг на Манежке: полмиллиона фанатов (об этом тоже ниже)!

За неделю до убийства, 20 февраля, Влад объявил о вводе моратория на все виды рекламы, пока Первый канал не разработает некие «этические нормы». Александр Коржаков в газете «Новый Взгляд» утверждал, что «отмена рекламы (на ОРТ) означала лично для Лисовского и Березовского потерю миллионных прибылей».

Через год в российской версии журнала Forbes главный редактор Пол Хлебников расскажет, что «в одном из докладов сотрудник столичного РУОПа отмечал, что Листьев опасался нападения и в конце февраля рассказал ближайшим друзьям, за что его могут убить».

Самого Пола убили спустя почти десять лет, 9 июля 2004 года. В него стреляли при выходе из редакции. Трое убийц пасли жертву в автомобиле ВАЗ-2115: четыре пули попали Хлебникову в живот и в грудь. Журналиста доставили в городскую больницу № 20. Больничный лифт застрял. В нём Пол и скончался. Между прочим, в карете «скорой помощи», которая доставила истекающего кровью редактора в клинику, не было кислородной подушки.

Итак, когда Влад решил покончить с монополией на рекламу, к нему в приёмную, как мне рассказывал присутствовавший при этом Марк Рудинштейн (на «Кинотаврах» коего Листьев вёл церемонии в паре с Таней Догилевой), явился рекламный магнат Сергей Лисовский и потребовал от Листа компенсацию в $ 100 миллионов, угрожая однозначными радикальными мерами.

Пол считал, что запрет на рекламу объяснялся тем, что Влад жаждал более выгодных предложений за право распоряжаться рекламой на ОРТ. Мол, Лис предложил ОРТ $100 миллионов, а Лист рассчитывал на 170. Листьев, по словам наших общих друзей, сказал оппоненту, что нашёл некую европейскую компанию, которая якобы готова платить за право распоряжаться рекламным временем на ОРТ гораздо больше – $200 миллионов.