Читаем Взгляд из угла полностью

Припоминаете такое существо (прежде звалось Альберт, но, кажется, переименовано)? Будучи наделено, как это ни странно, речью, однажды прилюдно проговорилось, что его распирает неудержимая потребность обдать, извините, собственным анализом чей-нибудь кругозор. А ведь мы живем в стране, где подобные мечты всегда сбываются. Давай, сказали ему в этот четверг после снегопада (в смысле погоды Ю.М. от В.И. отстает), - давай, не стесняйся; вообрази, что телекамера НТВ - твой личный генеральский урыльник; забрызгай, душенька, экран с той стороны. Существо, ясное дело, не заставило просить себя дважды. Ну а товарищи по партии - по парламенту - по оружию, вообще однокорытники - приникли языками к поверхности экрана со стороны этой, своей. Типа им устроили вне очереди профессиональный праздник.

Вот вам и вся политическая жизнь. Имея вокруг такую пастораль, просто грех не воспользоваться ею для размышлений о предметах отвлеченных, высоких. Ну скажем: отчего в России совсем не умеют лгать?

Я набрел на эту тему буквально минуту назад: услыхав по радио, что запрещен протестный митинг перед Мариинским дворцом - угадайте, под каким предлогом! не угадаете: по причине возможного обрушения мостового сооружения!

Действительно: там же протекает Мойка; часть Исаакиевской площади - не что иное, как Синий мост. 99 метров, между прочим. Воображается ужасное: беснующаяся толпа Божьих одуванчиков скандирует: "Выходи, подлый трус!" Тот (кот Леопольд), естественно, не выходит. Одуванчики топочут озябшими ногами в советских ботиках. Асфальт, не выдержав, расползается. Площадь рвется, как черная скатерть. Открывается бездна, заполненная подозреваю чем, но не скажу, - и Николай Первый падает в нее вместе с конем! Этого нельзя допустить.

Все верно. А только что же вы будете делать завтра? Именно и прямо завтра, когда съедетесь на очередное заседание либо похмелиться после крестин у спикера - и, как всегда, поставите на этих несчастных 99 метрах пять или больше дюжин своих мерседесов, джипов, BMW и Audi.

По идее, милиция должна эту стоянку прикрыть. Повесить знак, запрещающий транспорту приближаться. На случай возможных недоразумений - подогнать эвакуаторы. А как же? Раз уж А произнесено, Б должно быть наготове.

Но это вот и есть национальная особенность советского и якобы постсоветского вранья: Б постоянно не в курсе дела, и на смену А вынуждены без подготовки, не зная текста, выбегать А прим., А сек., А терц. и проч.

А: поступают заведомо ложные сообщения, будто кто-то похитил сестру и племянников Аслана Масхадова. Уполномочен заявить: это не что иное, как гнусный вымысел пятой колонны. А прим. (через месяц): по факту похищения родственников сепаратиста заведено 8 уголовных дел.

Заведено так заведено. Только что же с А? Разве не полагается кому-нибудь какой-нибудь, я не знаю, выговор с занесением за бесполезную ложь?

Никак нет. Десятки, сотни, тысячи, миллионы публичных лжей, отмененных по факту, но не уничтоженных, витают в воздухе. И еще совокупляются, производя бесчисленное потомство.

Что и приводит, боюсь, к появлению озоновых дыр. Их проедают эти невидимые летучие твари.

А: уполномочен заявить: милиция и не думала громить башкирский городок Благовещенск. Не избивала и не насиловала. Басни о сотнях пострадавших распространяет продажная пресса, за что и будет привлечена к суду. А прим. (недели через три): имели место отдельные факты превышения некоторыми сотрудниками... А сек. (еще через две недели) - впрочем, нет смысла пересказывать.

Так каждый день. Причем всю мою жизнь. Положим, это превосходный тренинг. Возвращаясь к математике - минус на минус дает плюс. Настоящий советский человек, в отличие от западного, всегда знает правду. Кто, допустим, отравил украинского президента, и так далее. Другое дело - многие даже самим себе не признаются, что знают. И поэтому издали можно принять их за дурачков. И поступать с ними, как тот организм - в девичестве Альберт.

Между прочим, рекорд установлен в конце апреля, не то в начале мая 1986-го замом всесоюзного министра здравоохранения. Уверяю, - писал в "Литгазете", - переночевать на якобы поврежденном чернобыльском реакторе - не опасней для здоровья, чем выкурить пачку сигарет. Никто не спорит, курение - привычка скверная, но... Дальше не помню. Интересно - как он теперь, тот зам? Почетный, наверное, пенсионер, засраб науки. Или культуры. Или органов. Подавая по утрянке манную кашу, всякий ли раз плюет ему в лицо жена или дочь?

14/2/2005

14 ножевых

Случилось несколько лет, несколько лиц, несколько голосов, после которых - по сравнению с которыми - это наше всегдашнее, привычное осознается как убожество. Как уродство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное
Принцип Дерипаски
Принцип Дерипаски

Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу». Это уникальный пример роли личности в экономической судьбе страны: такой социальной нагрузки не несет ни один другой бизнесмен в России, да и во всем мире людей с подобным уровнем личного влияния на национальную экономику – единицы. Кто этот человек, от которого зависит благополучие миллионов? РАЗРУШИТЕЛЬ или СОЗИДАТЕЛЬ? Ответ – в книге.Для широкого круга читателей.

Владислав Юрьевич Дорофеев , Татьяна Петровна Костылева

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное