Взгляд извне

Из динамиков послышался топот тысяч ног. Ни стонов, ни криков. Только тяжелое прерывистое дыхание и топот. Самое страшное заключалось в том, что локов никто не охранял и не подгонял… Не было слышно ни окриков, ни звуков хлыста. Они сами шли на бойню, словно стадо баранов, ведомое опытными пастухами.

— Чуть правее, — скомандовал роботам Джонс. Роботы послушно пропанорамировали телеобъективами вправо и воздух огласился громкими криками, заглушаемыми барабанной дробью.

На экранах появились осмилоки с сетями в руках. Они шли в несколько шеренг. Впереди них шли барабанщики, загонщики с трещотками и копьеносцы.

— Это не охота, а облава, — тихо проговорил Леруа. — Придется подойти поближе.

— Дежурными по лагерю назначаются Янин и Санти! — объявил Джонс. — Остальным — взять карабины с анестезирующими патронами и следовать за мной!

— Отставить! — Янин сам удивился громкости своего голоса. — Как уполномоченный Комиссии я запрещаю Леруа покидать лагерь! Вместо него пойдет Санти…

Все изумленно смотрели на Янина, но он, словно не замечая устремленных на него взглядов, продолжал наблюдать за происходящим на экране стереовизора.

— Андрей… Я лучше всех знаю обычаи осмилоков и сумею уладить конфликт, в случае чего. — Леруа говорил тоном человека, убежденного, что ему не откажут в просьбе.

— Джонс не уступает тебе в этом… К тому же, как начальник карантинной службы, именно он несет ответственность за исход всей экспедиции и, следовательно, будет более осмотрителен, чем ты.

— Послушайте, инспектор, — попытался возразить Джонс. — Шарль пользуется среди осмилоков огромным уважением… К тому же Ула слушает только его и всполошится, если его не будет! Вы ставите экспедицию на грань срыва! — Джонс так смотрел на Янина, что представитель Комиссии едва не сдался.

— Нет, не могу, — сказал Янин после некоторого молчания, — Шарль сейчас находится в состоянии… некоторой неуравновешенности. Вы должны были сами заметить это. Кстати, и вам я не советую увлекаться. Не стоит слишком близко приближаться к осмилокам, а тем более контактировать с ними.

— Да понятно мне все это! — Джонс был задет за живое и с трудом сдерживал себя. Он давно отвык от того, чтобы кто-то указывал ему, как поступать. — Карабины все взяли? — спросил он, оборачиваясь к товарищам.

— Все! — бодро отозвался Санти. Чувствовалось, что только ему пришлось по душе неожиданное решение инспектора.

— Предчувствие у меня какое-то нехорошее, — хмуро пробормотал Джонс, — Что-то мы делаем не так… Не в том направлении мы, копаем… Хотя, кто его знает…. Во всяком случае, вы здесь тоже не очень-то расслабляйтесь. Мало ли чего…

— Ну, ладно-ладно… Не маленькие… Желаю успеха… — Леруа, скривив рот в подобии улыбки, хлопнул Джонса по плечу и, не оборачиваясь, зашагал к палаткам…

Глава восьмая. Дмитрий Еремкин

В секретных лабораториях Хунты за много лет до описываемых событий был создан уникальный, секретный агрегат. Причем создали его именно мои учители-мучители, отрабатывавшие на мне (и не только на мне, естественно) возможности и параметры воздействия этого агрегата.

Мнемотранслятор был создан на основе обычного мнемографа, однако при помощи него можно было переносить не только фрагменты чужой памяти, но и все сознание целиком. Что и проделывали со мной не раз в стенах «Странного Дома». Причем, при помощи мнемотранслятора можно было, не только на время замещать одно сознание другим, но и как бы помещать в одно тело две личности. Вроде доктора Джекила и мистера Хайда из повести Стивенсона.

К счастью, в отличие от героя Стивенсона новоявленный доктор Джекил мог не только единовременно сосуществовать с мистером Хайдом, но и успешно контролировать его.

Или наоборот, как в моем случае, если добропорядочным доктором Джекилом считать Вилли Джонса, а порочным и зловредным Хайдом — меня, Дмитрия Еремкина.

Короче, я задумал «влезть» в тело Джонса и поставить его сознание под свой контроль.

Однако для этого я должен был вернуться в «Странный Дом», с которым у меня были связаны, увы, не самые приятные воспоминания…

Даже врагам моим эту операцию трудно было бы назвать насильственным похищением. Провел я ее с ребятами Хунты четко, ювелирно точно и совершенно гуманно.

Когда над «Центральным Святилищем» Ливы материализовался ПП-бот, посланный Хунтой, я попросил свой комбинезон выдать порцию снотворного газа, после чего погрузил уснувшего Джонса в бот и доставил его на Землю.

Напрашивается вопрос: почему я действовал столь окольными путями, а не похитил, к примеру, самого Шарля Леруа?! Ведь в этом случае я мог бы контролировать сознание единственного землянина, пользующегося доверием осмилоков и черпать из его памяти всю необходимую мне информацию?

Признаюсь честно: не по зубам он был мне. В отличие от добродушного, открытого и доверчивого Джонса, Леруа был чрезвычайно подозрителен и осторожен. И правильно делал, между прочим. Ведь он прекрасно понимал, сколько беспринципных, циничных и алчных негодяев, вроде меня, мечтало погреть руки на его открытиях.