Взгляд кролика

— Понимаю, — очень серьезно сказал Адачи.

Котани-сэнсей вспомнила про конверт, который дети принесли ей после того, как ее квартиру обворовали, и ей стало очень стыдно.

— Мы тут сидели, думали, нельзя ли нам как-нибудь денег подзаработать. Но ничего не придумали. Столько денег так сразу не заработаешь, — удрученно продолжал Исао.

— Можно было бы попробовать в школе устроить благотворительный базар, но вы, братцы, действительно натворили дел, так что, думаю, с базаром ничего не выйдет, — задумчиво сказал Ота-сэнсей.

— Исао-тян, у меня скоро зарплата, наверное, я смогу хоть немного вам помочь, — сказала Котани-сэнсей. Адачи недовольно на нее покосился.

— Но-но, вот этого не надо. Я, например, и так кругом должник. Везде, где пью, — везде должен.

— Шестьдесят тысяч. Да-а, отличились вы, ребята. Как говорится, на войне и победившие проигрывают, — сказал Орихаши-сэнсей. Это было высказывание вполне в его стиле.

— Слушайте, жалко же тайкояки. Я их специально для вас купил. Давайте, лопайте, — сказал Адачи. — Вот если бы еще пару таких происшествий, как на колбасном заводе. Тэцудзо-тян в одиночку бы все и отработал, — добавил он. При этом вид у него был такой, будто он всерьез обдумывает этот вариант.

— Кажется, я кое-что придумал! воскликнул Орихаши-сэнсей. — Я тут у вас на заводе видел такие большие тележки-повозки. Давайте-ка мы их одолжим и поработаем немного старьевщиками. Старьевщики, между прочим, неплохо зарабатывают.

— Старьевщиками? — без особого энтузиазма переспросил Ота-сэнсей. — Ты издеваешься, что ли? Это же тяжелая физическая работа. И с чего ты взял, что они много зарабатывают?

— А чего? Давайте попробуем! Исао, ты ведь за что угодно возьмешься, правда? И вы, ребята, тоже. — Адачи от возбуждения звонко хлопнул себя по колену.

У детей засияли глаза.

— Ага! Я готов! — тут же приободрился Исао.

Еще через пару дней Адачи-сэнсей уладил все вопросы и провел необходимые переговоры. Главных проблем было две. Первая — родители детей, которые возражали против того, чтобы учителя собирали мусор. И вторая — профессиональные старьевщики, которые утверждали, что в этой ситуации нарушаются их права. Ценой неимоверных усилий Адачи удалось договориться и с теми, и с другими. Теперь оставалось только засучить рукава, насобирать старья и продать его по сдельной цене оптовикам.

— Вы что, серьезно пойдете мусор собирать? — недовольно спросил Ота-сэнсей.

— Не хочешь — не собирай. Мы и без тебя справимся, — ответил ему Адачи.

— Да хочу, хочу. Как тут не захочешь? — с отчаянием в голосе сказал Ота-сэнсей.

На следующий день, ближе к вечеру, четверо учителей появились на заводе в спортивных костюмах и соломенных шляпах — чтобы не обгореть на солнце. Дети уже собрались и ждали их у ворот. Выглядело это так, будто они собрались в поход.

— Смотрите, до чего вы меня довели. Я иду по домам собирать старье, — горько сказал Ота-сэнсей, все еще не в силах примириться с происходящим.

— Хватит ныть! Ты разве сам не говорил детям, что не бывает хороших и плохих профессий? — рявкнул на него Адачи.

Четыре тележки-повозки двинулись от ворот в разные стороны.

— Чур, не халтурить!

— Да вы сами не халтурьте!

Детей поделили на четыре группы по количеству учителей и тележек.

В группе с Котани-сэнсей оказались Джун, его сестричка Мисаэ и Тэцудзо. Котани-сэнсей и Джун тащили тележку за оглобли, а Мисаэ и Тэцудзо подталкивали ее сзади.

Рада радостно бегала вокруг. У нее на шее красовался новый ошейник с блестящим жетоном — несколько дней назад Котани-сэнсей сняла со счета в сберегательной кассе деньги и сделала песику подарок.

Поначалу Адачи, Ота и Орихаши предложили Котани-сэнсей присоединиться к кому-нибудь из них, но она отказалась. Ведь чем больше тележек, тем больше прибыль. Котани-сэнсей не забыла о копилках, которые подарили ей дети. А долг, как известно, платежом красен.

Попадавшиеся на улице люди с любопытством смотрели им вслед. Котани-сэнсей хоть и успела уже выйти замуж, была еще совсем юной и застенчивой и готова была провалиться сквозь землю от стыда. Она тянула тележку, не поднимая глаз от дороги.

— Сэнсей, если всю дорогу молчать, то никто ничего нам не вынесет, — сказал Джун.

— А что надо говорить?

Это был довольно глупый вопрос, но Котани-сэнсей никогда раньше не работала старьевщиком. Она вообще, пока не начала работать в школе, никогда никем не работала и ничего толком не знала.

— Старье бере-е-ем!

— Я, кажется, слышала что-то похожее в каком-то комедийном спектакле.

— Комедия здесь ни при чем. А кричать надо так: "Старье, несите старье! Газеты, тряпки, ненужные вещи!" Ну, или что-нибудь в этом роде.

— Джун-тян, у тебя так хорошо получается! Давай ты и покричишь, — хитро сказала Котани-сэнсей. Джун ничего не ответил, только вздохнул.

Тот энтузиазм, с которым учительница поначалу взялась за дело, куда-то улетучился. Она заметно приуныла.

— Джун-тян, что же нам делать?

— Сэнсей, вы что? Мы же вообще еще ничего не собрали. Ни одной вещи.

Вдруг прямо рядом с ними раздался женский голос:

— Сэнсей, это вы?