Взгляд на миллион

– Если это что-то очень личное, Мартин, вы можете не говорить.

– Нет, Сьюзен, вы должны знать… Он сделал глубокий вдох, словно собирался опуститься на глубину. – В тот день не стало одного моего очень хорошего друга… Это всё сложно объяснить…

Сьюзен не спросила, кто это был – мужчина или женщина. Она просто смотрела на Мартина и ждала, что он будет говорить дальше. Вскоре подошёл официант, и Сьюзен сама, чтобы как-то разрядить обстановку, взяла чашку с кофе и десерт и поставила перед Мартином.

– Спасибо, Сьюзен. Вы так добры, – произнёс он, словно очнувшись от забытья.

Сделав пару глотков, Мартин оживился и впервые за эти несколько минут пристально посмотрел на Сьюзен. Сейчас она была совершенно другой. Красивые светло-каштановые волосы волнами ниспадали на плечи, брови были слегка приподняты, взгляд был полон сочувствия и невероятной нежности. Так смотрят матери и влюблённые женщины.

Мартина мучили угрызения совести. Ему казалось, что он не имеет права вот так запросто сидеть в кафе, спокойно разговаривать и пить кофе, тогда как милый сердцу образ Марго снова и снова напоминал ему о произошедшей ужасной трагедии. Он думал о том, что если бы случайно не услышал разговор за дверью квартиры Марго и сразу постучал, то убийства могло бы не произойти. Или в порыве ярости Роджер мог убить их обоих. От этой ошеломляющей мысли Мартина бросало то в жар, то в холод. Он взял Сьюзен за руку и, глядя ей прямо в глаза, тихо произнёс:

– Если вы не против, то я бы хотел встретить вас сегодня после работы.

– Я не против, – сказала Сьюзен, бросая взгляд на часы и давая понять, что ей пора уходить. Они допили кофе, и вышли из кафе.

– Моя смена заканчивается в шесть, – сказала она, открывая двери магазина.

– Я обязательно приду, Сьюзен.

…Тихим эхом прозвучала трель звенящего колокольчика за дверью, словно это была какая-то чудесная страна, в которой всё хорошо и все счастливы. Мартин прошёл несколько кварталов и хотел было свернуть на автобусную остановку, чтобы доехать до ближайшего сервисного центра и уточнить насчёт билетов на самолёт до Лондона. Пытаясь найти в кармане мелочь на проезд, Мартин обнаружил визитную карточку Генри Говарда и на минуту остановился. Как и в прошлый раз, он снова очень удивился тому, что, несмотря на приглашение, на визитке не было точной даты. Словно Генри каким-то невероятным образом знал, что в жизни Мартина будут иметь место события, из-за которых их встречу пришлось бы отложить.

Он спрятал визитку во внутренний карман пиджака и подумал о Сьюзен. Мартин не хотел расставаться с ней вот так, сразу. Сегодня она поразила его ещё больше, чем тогда, когда он увидел её в первый раз. Он спустился к лодкам и, вдыхая всей грудью прохладный речной воздух, не торопясь, прошёл вдоль набережной и поднялся по знакомым ступенькам в направлении автобусной остановки, чтобы как можно скорее вернуться домой.

…В комнате было не убрано, и если бы сюда снова зашёл Том, то он, наверное, поколотил бы Мартина.

Иногда Том напоминал Мартину отца, который за любую провинность мог дать хорошую затрещину. Хотя бывали времена, когда и самого Тома нужно было вытаскивать из какой-нибудь передряги из-за неуёмного желания «порадоваться» очередной оплате его скромных апартаментов, выпивающего до утра в кабачке «Весёлый мельник».

До встречи со Сьюзен было ещё достаточно времени, и Мартин, как мог, пытался навести порядок в своей скромной холостяцкой хижине. Он не планировал приглашать Сьюзен к себе, но всё же это вполне могло произойти. Добравшись до шкафа, Мартин достал портрет Марго. Сердце его снова заныло от пронзительной боли и невозможности что-либо изменить, но оставлять портрет здесь было никак нельзя, и после недолгих раздумий он решил отправиться к Джонни.

Выставочный зал галереи Vieux Chateau («Старый замок») был полон. Мартин, как мог, пытался добраться до представительного джентльмена, хозяина галереи, находящегося в плотном кольце начинающих художников, наперебой предлагающих свои «шедевры» для предстоящего аукциона.

…Минуты три Джонни искоса наблюдал за Мартином и, когда тот подошёл совсем близко, удивлённо окликнул его, изображая радость:

– Мартин, дорогой, здравствуй! Ты же говорил, что собираешься лететь в Лондон?

– Именно поэтому я к тебе и пришёл, – ответил тот. – Хочу тебя попросить, – при этих словах Мартин оглянулся и снизил голос: – Ты не мог бы на время поместить в хранилище портрет Марго?