Взгляд на звёзды (СИ)

Пресыщение женским вниманием наступило у него ещё в юности. В двадцать четыре он женился на своей ровеснице, младшей дочери владельца одного из крупнейших в Латинской Америке телекоммуникационных операторов. Но это был брак по взаимному расчёту, своего рода династический союз, который, хоть и был консумирован двумя детьми, закономерно прервался через шесть лет, на протяжении которых ни один из супругов не отличался особой верностью другому. Оба ребёнка, Карлос и Ана, остались жить с матерью и её новым мужем, а их отец, обзаведясь дополняющим его образ статусом состоявшегося семьянина — вернулся к холостяцкой жизни, которая была ему весьма к лицу. К середине четвёртого десятка толпы красоток модельной внешности, назойливо ищущие его внимания, уже не способны были задержать на себе взгляд Рикардо. С того времени, чем дальше — тем в большей степени он становился капризным гурманом, коллекционирующим неизведанные прежде оттенки интимных ощущений, которые ещё способны были хотя бы немного пощекотать притупившиеся от изобилия любовные рецепторы.

Мария не слишком удивилась, что именно Тёрнер досталась роль очередного потенциального экспоната. Саша была своенравной и независимой, не лебезила перед ним и даже не стеснялась дерзить — и уже одно это отличало её от 99 % женщин, которых он встречал на своём пути. Девушка, чья судьба была почти мистически связана с проектом «Пионер», любимица Купера, инженер, астронавт, мотогонщица, героиня последних событий в Лаосе и во Франции — в ней было намешано достаточно пикантных оттенков и смыслов, чтобы у Гизу зародилось желание испробовать её, как у могущественного древнего вампира, пресыщенного кровью крестьян и пастухов, могло появиться желание испить чистую кровь принцессы-девственницы.

Мария наблюдала подобное не впервые, и знала, что он обязательно воплотит свой каприз в жизнь. Так же хорошо она знала и о том, что последует дальше. Удовлетворив любопытство, Гизу не был склонен оглядываться назад. И горе было тем несчастным дурочкам, кто рассчитывал на что-нибудь иное. Десятки таких он уже перешагнул на своём пути, и не помнил даже их имён.

— Тебе придётся последовать некоторым советам, учитывая её психологические особенности, — предупредила она деловито — так, словно они говорили о новой модели наручных часов.

— Это не станет проблемой, — самоуверенно фыркнул Гизу, ни капли не сомневавшийся в своей способности заполучить любую девушку, которую он сочтёт достойной внимания, без какого-либо труда. — Впрочем, сейчас на это нет времени. И я звал тебя не для этого.

Остановившись подле сестры, Гизу беззастенчиво осмотрел её придирчивым взглядом, который больше подошел бы для ценной вещи, стоящей за стеклянной витриной, чем для ближайшей родственницы. Ничуть не церемонясь, он задумчиво провёл ладонью по её щеке, ощутив бархатистость и шелковистость ухоженной кожи. Мария даже не подумала отстраниться или остановить его руку. Не проявила она и других эмоций, которые приличествовали младшей сестрёнке — ни улыбки, ни румянца, ни участившегося дыхания. Она уже знала, что наедине с ним нет необходимости изображать сестринскую нежность. Касание к ней было похоже на касание к античной статуе или восковой фигуре из музея мадам Тюссо — безупречной, но холодной и безжизненной.

«До чего же идеально!» — в который уже раз подумал он, отмечая непередаваемую красоту каждой черточки её очаровательного личика и гибкого тела, которое вместило в себе всю неповторимую грацию и обаяние рода Гизу. «Слишком идеально» — подумал он сразу же следом за этим, ощущая, как эстетический подъём, подобный тому, который можно ощутить, глядя на «Мона Лизу» в картинной галерее, уступает место безразличию с лёгким оттенком разочарования. В природе не бывает ровных линий. Не бывает совершенства.

Утратив к девушке интерес, он отвернулся и подошел к своему рабочему столу, в уголке которого была видна старая семейная фотография. На «живом» фото, зафиксировавшем одну секунду времени, был изображен улыбающийся восемнадцатилетний Рикардо со своей шестилетней сестрёнкой. Маленькая девочка на фотоснимке вовсе не имела таких безупречных черт, как взрослая девушка перед ним. Малышка улыбалась, обнимая старшего брата, но при этом, если присмотреться, выглядела слишком бледной, замученной и больной. Казалось невероятным, что она может вырасти такой красоткой. Те немногие, кто видел это фото, удивлялись такой метаморфозе и восторгались ею. Как удивлялись и тому, почему он не заменит это фото на более свежее. Но на этот вопрос Гизу предпочитал не отвечать.

— Что-то случилось? — спросила Мария ровным голосом, нарушив долгое взаимное молчание.

— Мне сообщили, что состояние мамы ухудшилось, — наконец заговорил он, обернувшись к ней и сосредоточенно наморщив лоб. — Снова начались проблемы.

Мария, не проявляя видимых эмоций, внимала.

— Я хотел бы, чтобы ты съездила туда. Проведала её, — после паузы добавил Рикардо, исподлобья наблюдая за её реакцией.

Если что-то в его словах и смутило её — Мария не подала виду.