Взгляд на звёзды (СИ)

— Даже если это не очередные байки от биоконсерваторов, в чём я сомневаюсь — хакнуть могут кого угодно, у кого есть в голове процессор. У тебя его нет? Может, у меня нет? У кого-то вообще в этом самолёте? Но ты решила, конечно же, прикопаться именно к Саю!

— Ладно-ладно, остынь, подружаня. Я всего лишь спросила.

— Расскажи лучше, как ты докатилась до такой жизни. Я наблюдала за твоими перлами в новостях. Между прочим, ты просто в отличной форме. Сколько ты сбросила, кило десять?

— Ты меня недооцениваешь. Шестнадцать, подружаня.

— За месяц? Ты что, за это время вообще не ела?

— Объедалась, как никогда в жизни, — самодовольно усмехнулась её подруга, довольная, что Саша задала этот вопрос. — Помнишь, я рассказывала тебе про СКМ от Biogen? Так вот, бывает, что мечты сбываются.

Зная, что Джилл говорит об ультрасовременной системе контроля метаболизма (СКМ), которая состоит из желудочного кибернетического импланта и комплекса биостимуляторов, Тёрнер нахмурилась.

— Джилл, ты же медик по образованию! Ты лучше меня знаешь, сколько у этой штуки побочки!

— У 600-XT? Нет. Эта модель — просто чудо, Саша. Совсем не то, что 500-ые и тем более 400-ые. После её вживления вчерашний хронический язвенник способен сжирать на ночь по бургеру с тремя котлетами, с большим картофелем и майонезом, а затем спать, как младенец. Штука действительно шикарная, преимущества оправдывают риски. Кроме того, я не дура, и злоупотреблять этим чудом техники не собираюсь. Вот достигну оптимального веса, сделаю липосакцию, чтобы надёжно покончить со своей жирной задницей, а там, глядишь, может, имплант больше и не понадобится…

— Штуки, о которых ты говоришь, стоят, по-моему, не меньше, чем… — с каждой секундой всё сильнее хмурясь, пробормотала Тёрнер, не в силах с ходу сложить в уме нужную шести- (если не семи-) значную цифру.

— К счастью, у меня нашлись спонсоры, — легкомысленно подмигнула индуска.

Покосившись в сторону, куда ушла Мария, и склонившись к подруге, Саша спросила:

— Надеюсь, ты понимаешь, Джилл, что тебя используют?

Несмотря на назидательный тон, Джилл не смутилась.

— «Кто-то хочет использовать тебя. Кто-то хочет быть использованным тобой», — легкомысленно пропела она строки из старой песенки, и подмигнула. — Чего уставилась, как бука? А что ты ещё предлагала мне делать? Без обид, но это во многом твоими стараниями я попала в этот переплёт. Кто мне помог бы из него выбраться? Адвокаты, на которых у меня всё равно нет денег? Полицейские, которым на меня плевать? Может быть, моя старенькая мама из индийской деревни? Ты сама прекрасно понимаешь, что я — маленький человечек, который столкнулся с большими-пребольшими проблемами. Я была бы круглой дурой, если бы отказалась, когда Мария пообещала мне покровительство.

— В обмен на то, чтобы ты красочно рассказывала на каждом углу, как тебя похитили и пытали люди из «Ориона»?

— Да. А что, разве в этом есть хоть слово неправды?

— Я надеюсь, что ты осознаёшь, Джилл, каким могущественным людям ты прыгаешь в глаза? Ты уверена, что хочешь их дразнить своей физиономией со всех каналов?

— Да пошли они нахрен! Эти сукины дети мне пальцы бы поотрубали, а потом и всё остальное, глазом не моргнув! Это не я начала эту войну!

Джилл раздраженно пожала плечами, и продолжила:

— Ты так уверена, что меня бы оставили в покое, если бы я залезла в кусты и не высовывалась?! Я вот очень в этом сомневаюсь! А так, по крайней мере, я имею хорошую крышу. В прямом и переносном смыслах. И впервые за всю свою жизнь не чувствую себя в реале нищебродкой.

Саша неуверенно пожала плечами. В рассуждениях Джилл было рациональное зерно. Однако Саша сомневалась, что подруга действительно действовала так продуманно, как пыталась это ей подать. Скорее, Джилл повелась на блеск роскошной жизни, о которой всегда мечтала, как туземцы покупались на блеск красивых безделушек, которые предлагали им белые колонизаторы в обмен на землю и урожай. Не закончится ли и её история так же плачевно, как история тех туземцев? Не придётся ли Джилл очень дорого заплатить за доставшийся ей задаром лоск в тот самый момент, когда её сказанная-пересказанная история о похищении перестанет быть интересной репортёрам, и она перестанет быть нужной семейству Гизу? Честным ответом на этот вопрос был: «Хрен знает, что из этого выйдет».

— Я просто беспокоюсь, Джилл, — вздохнув, призналась Саша. — Мы с тобой впутались в историю из тех, к каким мы не привыкли. Тут нет «своих» и «чужих», «хороших» и «плохих». Ставки так высоки, что люди готовы идти по трупам. Особенно — по трупам такой мелочи, как мы с тобой.

— Знаю я, подружаня. Но ничего уже не поделаешь.

Вздохнув и согласно кивнув, Саша повернулась к Саю.

— Что ты решил?! — требовательно спросила она.

Не открывая глаз, тот продолжил глубокое медетативное дыхание.

— А ты сама как думаешь? — спросил он неторопливо.

— Я думаю, что нам нужно держаться вместе.

Глаза Сая наконец открылись. Отбросив тщетные попытки продемонстрировать непоколебимое душевное равновесие, он заговорил с едва сдерживаемым раздражением: