Взгляд назад

— Потому что лунная тень, упав на Землю, движется очень быстро — до 1440 миль в час, примерно 0,4 мили в секунду. Если стоять на Земле в одной точке, то максимально возможная длительность полного затмения составит семь минут, а затем тень уйдет дальше. Это в том случае, если Земля погружена в лунную тень предельно глубоко. Если же погружение неполное, то затмение может продлиться лишь пару минут, а то и секунд. Мало того, более чем в половине случаев фокус лунной тени во время затмения и вовсе не достигает земной поверхности; и когда Луна расположена прямо перед Солнцем, его диск накладывается на лунный со всех сторон. Это так называемое «кольцевое затмение», когда вокруг Луны просачивается столько солнечного света, что весь эффект пропадает. Для астрономов такое затмение совершенно бесполезно.

— А в самолете? — напомнил Рубин.

— В самолете же можно мчаться вдоль тени и растянуть полное затмение на час или даже больше, хотя для неподвижного наблюдателя на Земле оно очень быстро завершится. И времени для научных наблюдений и съемок окажется намного больше. Это не фантастика, так уже делается.

— А можно ли с самолета сделать очень хорошие снимки? — поинтересовался Рубин. — Будет ли установленная на нем камера достаточно устойчива?

— В моем рассказе самолетом управляет компьютер, компенсирующий все порывы ветра и удерживающий самолет на безупречно ровном курсе. Это и есть один из фантастических элементов рассказа.

— И все же рано или поздно лунная тень окончательно уйдет с земной поверхности?

— Да, тень затмения накрывает фиксированную часть земной поверхности, и у нее есть начальная и конечная точки.

— Вот именно, — сказал Рубин. — Теперь Убийца уверен, что его снятые из стратосферы фотографии станут лучшими из всех когда-либо сделанных, но он не знает, что у Жертвы есть космический корабль. Не волнуйся, ему нет нужды улетать очень далеко от Земли. Суть в том, чтобы корабль следовал за лунной тенью после того, как она покинет Землю. При этом у Жертвы окажется больше времени на фотографирование, более устойчивая база для камеры, — и никаких атмосферных помех. А Убийца угодит в яму, которую сам же и выкопал, потому что этот бедный симпатяга Жертва поступит в точности как и он, но при этом его еще и переплюнет.

Гонзало возбужденно взмахнул руками:

— Погодите! Погодите! Можно сделать даже лучше! Как насчет того кольцевого затмения? Речь шла о том, что фокус тени не достигает Земли.

— Да, верно. Она не касается поверхности.

— И на каком расстоянии она проходит?

— На разном. В экстремальных условиях фокусная точка лунной тени может находиться в сотнях миль над Землей.

— А может ли эта точка отстоять от Земли скажем… на десять миль?

— Да, конечно.

— И затмение все равно останется кольцевым и бесполезным для астрономов?

— Правильно, — подтвердил Питерборо. — Диску Луны не хватит самой малости, чтобы перекрыть диск Солнца. Вокруг него будет виднеться тончайший солнечный ободок, и этого света более чем хватит, чтобы все испортить. На фотографиях не будут видны протуберанцы, вспышки и корона.

— Но что если подняться на десять миль в атмосферу? — спросил Гонзало. — Тогда наблюдатель увидит полное затмение, не так ли?

— Да. Если окажется в нужной точке.

— Ну, вот вам и решение. Приближается кольцевое затмение, и Убийца полагает, что сможет утереть всем нос. Он садится в стратоплан, поднимается на десять миль, чтобы попасть в фокус тени или чуть выше, и летит вместе с ним над Землей. Он намерен превратить кольцевое затмение в полное, а Жертва, обычно неудачник, поступает так же, но с той разницей, что летит на космическом корабле и отлавливает тень в космосе, чтобы сделать еще более качественные снимки. А когда старина Убийца узнает, что его козырного туза побили… тут-то он и слетает с катушек.

— Отлично, Марио, — кивнул Авалон. — Это несомненное улучшение. Рубин скривился, точно неожиданно укусил лимон:

— Ужасно не хочется такое говорить, Марио…

— А тебе ничего говорить и не нужно, — заметил Гонзало. — У тебя все на лице написано… Вот и все, парень. Строчи свой рассказ.

— Да, пожалуй, это лучшее, что можно сделать с сюжетом, — вздохнул Питерборо.

— Что-то ты не очень рад, — заметил Гонзало.

— А я надеялся на нечто более… гм… впечатляющее, да только вряд ли такое отыщется. Что ж, если никому из вас ничего больше в голову не приходит…

— Можно вас прервать, сэр? — проговорил Генри.

— Что? А… нет, я больше не хочу кофе, официант, — рассеянно ответил Питерборо.

— Нет, сэр. Я хотел сказать насчет затмения.

— Генри — член клуба, Милтон, — напомнил Трамбуль. — И, если помнишь, именно его голос оказался решающим в голосовании.

— Да, конечно, помню. — Питерборо хлопнул себя по лбу. — Спрашивайте… э-э… Генри.

— Я вот что хотел уточнить, сэр. Станут ли снятые в вакууме фотографии намного лучше тех, что будут сделаны из стратосферы? И хватит ли разницы в качестве, чтобы подтолкнуть к убийству — если только Убийца не кровожадный маньяк по натуре?