Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ)

Откуда-то опять потянуло дымом, перебивая металлический запах крови.

Он прекратил разглядывать стену, сглотнул и пошёл смотреть.

Кое-где уже образовались лужи, скрывая мозаичную плитку пола и пятная одежду на трупах. Мёртвые и были похожи на себя живых, и не были одновременно. Как будто неумело сделанный портрет.

Может, это кошмар? Эльдар не умирают. Так не бывает.

Тьелпэ начинало мутить от запаха, от дыма, от путавшихся в голове мыслей, но он заторможенно обошёл всех, избегая наступать на кровь, одежду, руки. Узнавая лица.

На полу лежали несколько верных Феанаро и — Финвэ, король. Выкованный его старшим сыном венец слетел с чёрных волос и теперь валялся в луже крови, натёкшей из глубокой раны между шеей и плечом.

Отца не было. Хорошо.

Тьелпэ развернулся и вышел. На лестнице, на первом этаже, у входа тоже были следы драки, но не такие выразительные: оборванные портьеры, разбитая ваза, сломанный столик, сбитый горбом ковёр… Двери на улицу были распахнуты настежь. Соседний дом горел, из конюшни доносилось испуганное ржание, за углом кто-то истошно кричал. Всё это Тьелпэ едва замечал, шагая куда-то сначала вдоль дома, потом дальше, через сквер, мимо фонтана, свернул в переулок и остановился, наконец, подпирая очередную стену и бессмысленно глядя под ноги. В траве светлели кленовые крылатки, едва заметные в густой темноте.

Немного отдышавшись, он открыл сознание (только сейчас заметил, как плотно успел закрыться) и попробовал позвать отца. До того было слишком страшно. Пока не убедился, что в зале перед кабинетом его нет…

И не получилось. Как будто безмолвную речь отменили. Или как будто её не существовало вовсе.

Тьелпэ перестал подпирать стену, сел, положил меч рядом. Он, оказывается, для протыкания живых эльдар. Зачем только придумали.

Мимо пробежали трое в шлемах. Знакомые, но отца не было и среди них. За стеной по мощённой камнем улице процокали копыта, в противоположную сторону.

Шум вроде бы стихал. Или отдалился слишком сильно. Снова где-то заплакал ребёнок. Пожар всё разгорался, теперь уже в трёх местах, бросая на крыши и деревья оранжевые всполохи. К небу взлетали искры, кружились там и гасли, а за ними вдруг снова стали видны звёзды. Пока ветер не плеснул в них дымом — и тут же снова пригнул его к земле.

(о) Тьелпэ!

От неожиданности он выпрямился так резко, что стукнулся затылком о стену. Удивительно, сколько эмоций можно уместить в одно слово. Напряжение, усталость, растерянность, гнев — и страх. Отец умеет бояться? ..

Тьелпэ потянулся ответить, но слова куда-то подевались. Конечно, Куруфинвэ и так понял уже, что он в порядке, но успокоился ненамного. Страха меньше, злости больше.

(о) Тьелпэ! Где ты?!

Действительно, где? В дыму, в темноте всё выглядело странно и непривычно, но он просто не думал об этом до сих пор. Огляделся, узнавая.

(о) За витражной мастерской.

(о) Жди меня там.

Тьелпэ кивнул и прикрыл глаза. От облегчения кружилась голова. Отец жив, сейчас придёт. Ну, отругает, что не послушался и не остался дома. Пусть ругает.

Прошло несколько минут, прежде чем раздались шаги, и он встал навстречу. Куруфинвэ как раз вынырнул из-за угла и огляделся - в доспехах, с алой звездой на нагруднике, в плаще, у пояса рукоять меча. Заметив сына, бросился к нему и обнял, ни слова не говоря. Ожидавший взбучки Тьелпэ растерялся на мгновение, прежде чем обнять в ответ. От отца пахло дымом, лошадиным потом, металлом.

Куруфинвэ отстранился, всё ещё придерживая сына за плечи.

— Ты в порядке? Не ранен?

Тьелпэ помотал головой.

— Я же тебе говорил оставаться в комнате…

Мимо снова кто-то проскакал, откуда-то голос Карнистиро: «Курво, ты идёшь?»

Куруфинвэ обернулся, отпустил сына.

— Там в парке собираются… те, кто остались. Иди туда, будь с ними, ты понял?

— А ты? — Тьелпэ вдруг понял, что кошмар ещё не кончился. Что может ещё что-то случиться.

— Мне нужно идти. Я вернусь, как только смогу.

(Куда ты идёшь? Воевать с Мелькором?.. Не ходи.)

Но говорить Тьелпэ ничего не стал, только кивнул. И тут же подумал: может, надо попроситься с ними?..

— Хорошо. — Куруфинвэ обернулся и побежал догонять братьев, на ходу доставая меч.

Остальное Тьелпэ смотрел из толпы.

Форменос ещё догорал, когда венец перешёл к Феанаро, и весь первый дом отправился обратно в столицу, где многие не бывали с самого изгнания. Тирион в свете факелов выглядел совсем не так, как Тьелпэ запомнилось в детстве. Тьма скрадывала белые стены домов, и от этого казалось, что толпа собралась не на городской площади, а посреди безграничной пустоши с неведомо как попавшим сюда фонтаном. С бортика которого Феанаро говорил о чести, об обмане, о мести за мёртвых, о похищенных камнях и о землях за морем.

Потом они клялись. Он и его сыновья, все семеро. Произносили какие-то жуткие слова, призывали самого Илуватара в свидетели.

И казалось, эта ночь уже никогда не кончится.

========== 1. МИТРИМ (1) Рыжие тащат в лагерь странное, Курво параноит, а Тьелпэ обижается ==========

House Kurufin. You think you have daddy issues?