Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)

Шатров с каждым днём становилось всё больше. Большие – на двадцать постелей каждый – уже привезли из старого лагеря и поставили на самом берегу озера, остальное пространство оставили для маленьких, семейных. Одновременно увеличивалось и население нового лагеря. Селиться теперь приходилось плотней: часть шатров осталась на северном берегу. Привезённых только первым домом, разумеется, на все три дома не хватило бы, как ни уплотняйся, но этого и не требовалось: младшие дома тоже унесли из Амана не только одеяла, просто все их вещи слишком истрепались во льдах, а Макалаурэ обещал помощь. Тем более, несколько больших шатров, служившие раньше складами, освободились сами собой: на новом месте под склады были отведены постройки посерьёзней, а из старого лагеря Карнистиро уже почти всё вывез, и теперь разбирался, как это всё умудрилось перепутаться даже в пронумерованных и заколоченных ящиках.

В числе первых приехала Хисайлин, поселилась чуть в стороне, у реки (Тинто улыбнулся перу на стене как старому другу), и сразу ушла изучать окрестности в поисках подходящих мест под будущие поля.

Если судить по прошлым годам в Эндорэ, до настоящей весны было ещё далеко. Однако то ли постоянно прибывающие дни придавали оптимизма, то ли поставленные сроки строительства толкали на отчаянные шаги, но Куруфинвэ не стал дожидаться оттепели и поехал проверять известняковый карьер прямо так. Возможно, надеялся услышать что-то сквозь снег. Тьелпэ не удивился бы, если бы ему удалось.

Сам он с утра сидел вместе с Тинтаэле под навесом над картами, отмечая результаты проверок нивелиром и выискивая пропущенные участки. Потом ещё надо будет составить для мастеров списки необходимых исправлений, проверить ещё раз – и начинать класть перекрытия. А там и известняк скоро понадобится.

Через пару часов под навес заглянул Карнистиро, буркнул, что внезапно пропали все чернила, пьёт их кто-то, что ли, и попросил принести новых. Тьелпэ кивнул, выразительно посмотрел на Тинтаэле, и тот послушно встал. Присыпал песком карту с новыми пометками и двинулся к мастерской, которую временно превратили в склад для быстрозамерзающих и легкобьющихся вещей. Всё равно ни у кого пока не было времени использовать её по назначению.

Тьелпэ продолжил делать пометки, дублируя их сразу на отдельных картах для мастеров, и про канувшего в неизвестность Тинтаэле вспомнил не сразу. Точней, вообще не вспомнил, пока под навесом снова не возник Карнистиро, на этот раз раздражённо похлопывающий по бедру тяжёлым свитком, и не поинтересовался, куда запропастились его чернила. Тьелпэ с лёгким удивлением посмотрел на него – и на солнце, успевшее, оказывается, проползти солидный кусок неба от старой сосны у частокола до облаков над перекопанным и застроенным холмом. Действительно, где это Тинтаэле? Он что, новые чернила делать взялся?

Заверив дядю, что не надо никуда лично идти, он сейчас сам всё принесёт, Тьелпэ заложил тетрадь карандашом и отправился к мастерской, привычно петляя сперва между грудами земли и штабелями на склоне, потом – между складами и навесами у подножия холма, и задумчиво хмурился, невольно ускоряя шаг: вдруг там и правда что-то случилось? Надо было раньше проверить.

Мастерская стояла у северо-западного подножия холма, там, где берег реки не стал ещё слишком крутым, и к воде можно было при необходимости сбежать по вырытым в земле и проложенным досками ступеням. В этой части лагеря теснились почти все хозяйственные постройки, кроме поднятых на самый холм, позволяя не таскать материал через весь лагерь и не мешать всем, кто устроился теперь в шатрах между стройкой и озером. Здесь тоже шли работы, но гораздо меньше. Большинство строителей сосредоточились сейчас на цитадели, а понизу возвели несколько временных построек, с мастерскими вот, и тем ограничились. Вправо между оплавленными недавней оттепелью сугробами уходило ответвление к навесу с досками. Между штабелями там шевельнулось что-то красноватое, но Тьелпэ туда посмотрел мельком, разглядывая уже близкую мастерскую, с которой было что-то не так.

Со второго взгляда стало понятно, что. По обе стороны двери кто-то грубо, но надёжно приколотил пазы для засова – и запер этим самым засовом дверь снаружи. Прочный брусок, взятый, похоже, из-под ближайшего навеса – того самого, где теперь кто-то сидит, старательно не показываясь из-за штабеля.

Тьелпэ остановился, убеждаясь, что засов ему не мерещится, и свернул прямиком к навесу. Если Тинтаэле уже час просидел взаперти, то и ещё две минуты просидит, ничего с ним не сделается. А виновных лучше ловить по горячим следам.

Первые дни после той истории с “исследованиями” близнецов и шантажом он ходил опасно, ожидая мести, хотя вслух рыжие ничего такого и не обещали. Но в первые дни ничего не происходило, потом Амбаруссар снова уехали из лагеря проверять сначала разъезды, потом охотников – работы им здорово прибавилось, пока Тьелкормо гостил у родственников, - и вернулись они всего неделю назад, когда Тьелпэ уже и думать забыл про возможную месть. А они, оказывается, нет.