Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)

Это уже плохо было слышно за голосами. Кто-то отпускал детские шуточки насчёт ябеды, Амбаруссар в красках пересказывали охоту. Какое у него было лицо, когда его выпустили из мастерской. Наверное, он уже думал, что остался там навечно. Готовился к голодной смерти, пробовал на вкус инструмент. Жевал кожу. При этом окна были замурованы пузырём и ставнями в три гвоздя. Непреодолимое препятствие. “Пузырь он пожевать не пробовал?” – “Вроде, нет. Ну или не прокусил просто…”

Лютня бросила пару трелей и заиграла что-то напряжённое, подчёркивая драматизм истории.

Тинто попробовал ещё перекричать всех, но его возражений никто не слушал за смехом, и в конце концов он позорно сбежал, чтобы и в самом деле не разреветься прямо там от злости и бессилия. Судя по тому, как они испугались, их братья ничего им не сделают.

В конце концов он всё-таки разревелся – но не возле костра, а в узком проходе между каким-то шатром и деревянной стеной склада, где уселся, наконец, прямо в сугроб, чтобы никто не мешал.

Помешали. Он не успел ещё вволю пострадать в одиночестве, когда сзади, со стороны тропы, надвинулась тень, и послышался голос:

- Тинтаэле? Что ты тут делаешь?

- Ничего. - Тинто шмыгнул носом, отворачиваясь, вытирая щеки и часто моргая под удивлённым взглядом подруги.

- Что случилось? – обеспокоенно спросила Калайнис, приседая рядом.

- Ничего особенного, как я теперь понимаю! – сердито глянул на неё Тинто.

- Ничего себе “ничего особенного”.

Она покачала головой, разглядывая, и Тинто снова принялся сердито вытирать щёки, пока Калайнис не достала платок, молча, и не протянула ему. Тинто со вздохом взял, сдавшись и заново жалея себя. Что за день такой, даже спрятаться не удалось.

- Спасибо.

Он вытер щёки, глаза, помедлил секунду и высморкался, решив, что терять уже нечего. Калайнис тактично разглядывала стену сарая.

- Так что случилось? – спросила она, убедившись, что гигиенические процедуры закончены.

- Послушай, я не хочу об этом говорить, - поморщился Тинто. - Если интересно, сходи вон к костру. – Он кивнул в ту сторону. - Там перескажут в подробностях.

Костров отсюда видно не было, но Калайнис послушно повернула голову, чтобы уткнуться взглядов в стену другого сарая. Но общее направление было ясно, и шумных компаний там сейчас сидело немного.

- Мне интересно, кто тебя довёл. – Она повернулась обратно. - И остальным нашим тоже будет интересно, я уверена. Это какой костёр? Где Амбаруссар?

Тинто кивнул. И поспешил добавить:

- Только не надо ходить меня защищать.

- Почему? Сейчас остальных позовём…

- И что? Ну что вы сделаете? Подерётесь с ними?! – Тинто понял, что кричит, и осёкся, опуская голову. - Извини.

Вздохнул снова, зачерпнул снега, умылся, не глядя на подругу.

- Пойдём. – Она встала.

Тинто понуро кивнул, поднимаясь тоже.

- Идём домой.

- Домой подождёт, - рассеянно отмахнулась Калайнис. - Дерутся они лучше, я думаю, но ничего, сейчас придумаем.

- Ничего мы не придумаем. – Тинто передёрнул плечом. - А завтра вставать рано.

- Ну, ты можешь не участвовать, - неожиданно азартно улыбнулась Калайнис. - Но остальным я скажу, никто пока спать не собирался.

Остальные тоже не стали слушать вялых возражений Тинто, а скоро он и сам перехотел возражать. Верных у Амбаруссар было гораздо больше, они были старше и, в отличие от них шестерых, при оружии, так что вариант с ближним боем быстро отмели как самоубийственный, но у Калайнис ещё по дороге появились другие идеи. После короткого обсуждения их творчески переработали, дополнили – и пошли исполнять.

***

У вражеского костра тем временем уже и думать забыли про недавнее объявление войны и в перерывах между песнями вовсю обсуждали прошлые выезды в дозор и предстоящий завтра очередной, когда в дерево над ними что-то глухо и дробно стукнуло.

Дерево нервно передёрнуло ветками и гордо распрямилось, разом став выше и шире чуть ли не вдвое. Сошедшая с его ветвей лавина уютно укутала весёлую компанию.

Костёр зашипел и погас.

Обалдевших от неожиданности певцов обдало поверх лавины дымом и паром, песня оборвалась, с горестным воплем вскочил лютнист, спешно стряхивая снег с инструмента. За ним повскакивали другие. Кто-то громко отфыркивался, выгребая снег из-за шиворота на соседей, кто-то опять рассмеялся. Двое или трое кинулись было вслед нападающим, но те прыснули врассыпную сразу после обстрела и уже скрылись из виду, так что погоня завяла на корню.

Они ещё посидели вокруг потухшего костра, сметая друг у друга снег с ушей, кидаясь снежками и утешая лютниста, что обязательно изловят наглую мелюзгу и утопят в ближайших сугробах, но становилось поздно, снег за шиворотами таял, напоминая о тёплых одеялах, а завтра предстоял ранний подъём. Компания понемногу начала расходиться.

По дороге Амбаруссар ещё немного обсудили ситуацию и возможный план действий. Виновные, конечно, очевидны, но не ловить же их сейчас полночи по всему лагерю. Проще уж подождать, пока они все вернутся в общий шатёр с остальной такой же мелюзгой, и накрыть их там. Там, конечно, ещё кто-то живёт, но так им и надо, нечего жить с кем попало!