Взгляд сквозь шторы

Рот у нее по-прежнему был заклеен скотчем, она не могла говорить, а только шумно дышала носом, испуганно вытаращившись на бандита. Подойдя ближе, тот резко сдернул с нее трусы, и ее просто сковало от ужаса. Взяв ее рукой за подбородок, бандит пристально посмотрел ей в глаза.

– Ну что же, придется убеждать его по-другому. И ты поможешь нам в этом, – он злобно прищурился, и она начала невольно дрожать. – И учти, кричать бесполезно, тебя никто не услышит, а будешь дергаться, убью. Либо ты сама убедишь мужа, что ты ценнее денег, либо закопаем, и никто не найдет, – отклеив с ее рта скотч, он еще раз взял ее рукой за подбородок. – Поняла меня? Будешь пищать, убью.

– П…поняла, – чуть слышно выдавила она, будучи ни живой, ни мертвой от страха.

– Ну вот и хорошо, что ты такая сообразительная. Не то что твой упертый муж, – цинично осматривая ее со всех сторон, бандит достал нож. У нее аж все похолодело в груди. – Ссышь? – усмехнулся он и, резким движением срезав с нее полуспущенные трусы, отбросил их в сторону.

– Н…не надо, – прошептали ее побелевшие губы.

– Как не надо? Надо, дорогуша, надо, – и, сдернув с ее плеча маечку, он больно сжал ее грудь. – А убеждать мы станем твоего мужа таким образом. Будем пользовать тут тебя все вместе и по-разному, а ты ему об этом начнешь рассказывать. Во всех подробностях рассказывать, чтобы пожалел. Этот твой скулеж будет записываться на диктофон. Мы его частями станем муженьку твоему сбрасывать, пусть решает, как ему поступать, – и он поднес к ее рту диктофон. – Начинай уговаривать мужа.

– Д…жон. Д…жон, – голос у нее дрожал. – Они собираются насиловать меня. Я не знаю, что будет, Джон… и не знаю, сколько их. Но собираются все вместе, Джон, – холодное лезвие ножа коснулось ее спины сзади, и она вновь испуганно вздрогнула. Бандит стал разрезать ее маечку-ночнушку. – Нож, Джон! Он срезает с меня одежду. Я боюсь! Страшно боюсь, Джон.

– Пока достаточно, – ухмыльнувшись, бандит выключил диктофон, видно, не хотел, чтобы и его голос записывался. Открыв дверь, он передал его кому-то стоявшему за ней и начал жадно рассматривать ее тело. – Сейчас отправим эту запись твоему благоверному, а пока подготовим второе действие спектакля. Если не убедила, продолжим его. Только последний раз предупреждаю. Не рыпаться! Иначе будет хуже. Сейчас свяжу тебе руки не сзади, а спереди и надену повязку на глаза. Не все хотят, чтобы ты их видела, а вот поразвлечься многие желают. Баба-то ты аппетитная. Любишь трахаться?

– Не надо… Он согласится… Очень вас прошу, – жалобно скулила она, пока бандит занимался своими жуткими приготовлениями.

Глаза у нее были уже завязаны, когда вновь скрипнула дверь. Судя по всему, бандит вышел, и она расслышала неразборчивые голоса за дверью. Надежда не покидала ее.

– Жмот твой муж! – вынес приговор вернувшийся бандит, словно обухом ударив ее по голове; она действительно чуть не потеряла сознание, осознав сказанное. – Жмот или надеется на что-то. Ну что же, продолжим наш спектакль, – и она услышала, как он раздевается, бросая на пол одежду. – Оно еще и лучше, грех не поразвлечься с такой бабенкой. Для начала соси, – ее губ коснулась головка члена. – И учти, будешь делать это плохо или укусишь, отрежу ухо. Сперва ухо, сама понимаешь. Соси и рассказывай, я включаю диктофон. Сосешь, рассказываешь, сосешь, рассказываешь, поняла? Давай.

– Джон… он заталкивает мне в рот член, Джон. Угрожает ножом, если я буду плохо сосать. Я вынуждена… делать… это, Джон, – и, с трудом поборов отвращение, она заглотила член.

– Лучше, лучше соси, сучка! – выключив на мгновение диктофон, подогнал ее бандит, держа рукой за волосы. – Смачно соси, чтобы муж слышал, как ты заглатываешь. Тебе же хуже, если опять не убедишь. Причмокивай, сопи, пусть осознает, что ты делаешь. Давай, покажи, на что ты способна. Яйца мне ласкай, лижи их иногда, сама, в общем, все знаешь, не девочка, старайся. От меня тут многое зависит, учти!

И она начала старательно отсасывать у глумящегося над ней бандита. Ей больше ничего не оставалось делать, положение было безвыходным. Это прикосновение лезвия ножа к телу, она все еще ощущала его.

– Хорошо! Достаточно пока, – вынул он из ее рта задеревеневший член, выключая диктофон. – Неплохо у тебя получается, молодец! Теперь так. Я тебя сзади трахать буду, а ты мужу все рассказывай. Подробно рассказывай. Если и в этот раз не убедишь, ребят позову. Третье действие устроим. Поняла?

– П…поняла, – слезы навернулись на ее глаза, а мелкая дрожь начала сотрясать тело. Так она еще никогда не боялась.

Поставив ее в позу «догги-стайл» с краю дивана, он положил на его спинку диктофон, смазал ее влагалище лубрикантом и начал пристраиваться сзади.

– Д…жон! Теперь он собирается трахать меня. Он хочет войти сзади. Я… Я уже чувствую его член… Чувствую, Джон… Он грубый и большой. Он нащупывает вход в мое влагалище. Ах! – вскрикнула она. – Он… он вошел в меня. Ах! Он очень грубый! Ах! Ах!..