Взгляд сквозь солнце

Он утверждал, что оба объекта удаляются на запад со средней скоростью около пятидесяти километров в час…

– Постой, ты куда это собралась? – Кузьменко поймал Иру за рукав.

– За ними, – девушка удивленно взглянула на партнера. – У тебя есть другие предложения?

– Нет, но мы пойдем вместе, – пояснил Алексей.

– А дети? – Ира указала на дверь в спальню, где разворачивалась решающая фаза смертельной битвы на игровой приставке к старенькому телевизору. – И потом, кто-то должен быть координатором…

– Почему я?! – возмутился Кузьменко.

– Потому, что во время службы в армии Бездны я была командиром оперативной группы, а ты всю свою сознательную жизнь кем работал?

– Я мужчина, – упрямо возразил Алексей.

– Ну и что? – Девушка окинула его ироничным взглядом с головы до ног. – Сейчас это не так уж важно…

– Или мы пойдем вместе, или пойду я, – Кузьменко загородил собой выход. – Нянчиться с детьми – дело не по мне. К тому же с ними бабушка…

– Дискуссия окончена, – равнодушно ответила Ира и, обогнув Алексея, толкнула скрипучую дверь. – До встречи…

Алексей попытался еще что-то возразить, но Ирина быстро сбежала по ступенькам невысокого крыльца и запрыгнула в машину. Бросить детей Кузьменко не мог – это она рассчитала верно, – и потому он только негромко выругался. Холодность тона, которым Ира сделала последнее замечание, снова отбросила все его надежды и мечты за непроницаемый барьер отчужденности. Алексей вздохнул и обернулся к двери, за которой играли мальчишки. Нет, напарница была права, Кузьменко не имел никакого права оставлять детей под присмотром одной бабушки… Или это была отговорка? Повод, чтобы остаться в относительной безопасности убежища? Алексей почувствовал себя немного неуютно. Раньше постыдных приступов трусости он за собой не замечал, но сегодня его словно подменили. Нахлынувшая апатия заставила его сесть за стол и снова взяться за колоду карт. Неприятный осадок, оставшийся после расставания с Ирой, не позволял ни сосредоточиться, ни отвлечься на какие-нибудь посторонние темы. Стажер уныло покачал головой и отбросил карты. Получалось, что Сюртуков был недалек от истины, когда говорил о бесперспективности служебных романов, и любая попытка Алексея была обречена на провал…

Сюртуков страдал от невыносимой жары. Все тело чесалось, словно его не меньше часа атаковали самые злобные комары с далеких таежных болот. Василий поднял вялую руку и потер глаза. Это немного успокоило зуд в веках, и Сюртуков смог их приподнять. Сквозь образовавшиеся щели он увидел мутный рассеянный свет и очертания колеблющихся, словно на сильном ветру, деревьев. Зрение никак не хотело восстанавливаться полностью, и Василию пришлось довольствоваться игрой теней. Он приподнялся и пошарил рукой вокруг себя. Оказалось, что лежит Сюртуков на шероховатом деревянном полу, и это единственное до чего он в состоянии дотянуться, не сползая с места. Нижние конечности горели, будто их окунули в кислоту, но двигались так же свободно, как и руки. Василий подтянул правую ногу к животу и, опираясь коленом о пол, продвинулся вперед. Полуслепота трансформировала извивающиеся деревья в причудливое сплетение каких-то решеток и усилила сомнения Сюртукова в том, что ему вообще стоит шевелиться, пока зрение не придет в норму. Как бы в поддержку этой мысли, на пути Василия возникла неизвестная преграда, и он больно ткнулся в препятствие лбом. Для начала Сюртуков негромко выругался, но, почувствовав, что барьер довольно прохладный, с нежностью прижался к нему щекой и замер. При этом он снова закрыл глаза и потому не увидел, а почувствовал, что свет вокруг померк и на смену ему пришла почти полная темнота. Отказ зрительного анализатора обострил прочие чувства, и Василий напряженно прислушался к звукам. Рядом находился кто-то еще. Сюртуков отчетливо слышал дыхание другого человека и ощущал едва уловимый запах духов. Запах был ему почти незнаком, но Василий почему-то сразу решил, что это его новая подруга – Лена. Дышала она ровно, и Сюртуков довольно быстро сообразил, что девушка спит. Каким образом они оба оказались в неизвестном месте с деревянным полом или настилом, Василий не помнил и не понимал. Ориентируясь на то, что движение воздуха почти отсутствовало, Сюртуков сделал вывод, что находится в какой-то комнате. Из-за странного жара Василий никак не мог понять, насколько благоустроено приютившее его и Лену помещение. Сюртуков снова открыл глаза и поморгал, пытаясь прогнать так и не исчезнувшую пелену. Помогло это или нет, он понять не успел, поскольку в комнате окончательно стемнело.

– Вася, – послышался откуда-то из темноты тихий шепот, – где вы?

– Я здесь, здесь, – Сюртуков немного подвинулся в ту сторону, откуда звучал голос, и протянул руку. Лена взяла его ладонь и негромко всхлипнула.

– Как мы сюда попали? Я ничего не помню…

– Обыкновенно, – Василий пытался отвечать бодро и уверенно. – Нам прыснули чем-то в лицо, а потом… Потом я тоже ничего не помню.

– Кто?