Взгляд сквозь солнце

Он поднял лежащий рядом с трупом немезидского солдата автомат и шагнул за порог. Свое оружие он оставил висеть за спиной.

– Я командир группы! – крикнул он, бросая трофейный автомат на землю. – Назовите ваши условия!

– Пять секунд прошло, – словно не слыша его реплики, заявил парламентер врага.

Пулемет басовито рявкнул, и наш боец вихрем влетел обратно в вестибюль здания. Мы все пригнулись пониже и быстро отбежали под прикрытие толстых кирпичных стен. Я осторожно выглянул из окна и тут же сел обратно на пол. Очередь из пулемета превратила спецназовцев в бесформенные груды тряпья и останков.

– Ну теперь вам… крышка! – громко заявил Паша, стараясь ладонью направить звук в нужную сторону. – А генералу вашему в первую очередь!

– Остальных мы будем резать на куски живьем! – ответил спикер противника.

Я снова выглянул на площадку, и мне стало совсем уж нехорошо. Враги вытолкнули вперед Иру и Алексея. Прикрываясь ими, как щитами, следом вышли двое солдат с кинжалами вроде тех, что были у «диких», но заостренными, как древнеримские мечи. С верхних этажей тут же хлопнули два еле слышных выстрела, и оба экзекутора повалились с пробитыми головами. Алексей неуверенно оглянулся и сделал пару шагов к нам, но Паша его остановил:

– Не выходи из мертвой зоны!

Надежда на то, что нам удастся как-то спасти оставшихся пленных, развеялась достаточно быстро. Предусмотрительные враги привязали к поясам пленников длинные веревки и теперь просто вытянули их обратно под прикрытие машины.

– Что будем делать? – растерянно спросил я.

– Мы сейчас приведем вашего генерала! – крикнул Павел, отвечая одновременно и мне, и противнику.

Мы быстро поднялись на четвертый этаж и прошли в правое крыло. Баррикада, за которой спрятался мой двойник и его охрана, была не такой уж серьезной, но разрушить ее гранатами спецназовцам не позволял приказ взять врага живым.

– Если что, Эрика в эполеты нарядим, – решительно сказал Старшина. – Гранатами огонь!

В живых из спрятавшихся за преградой врагов остались трое. Два израненных охранника и совершенно невредимый «Эрик». Когда мы наставили на него все имевшееся в распоряжении оружие, он бросил свой пистолет и устало сел на опрокинутый стол.

– Поздравляю, – сказал он. – Неплохой прорыв…

– Ты нам нужен, – сказал я. – Вставай.

– Хотите обменять меня на пленных? – Двойник ухмыльнулся. – У нас это не принято. Хотите услышать любимую поговорку любого немезидского специалиста по кадрам? «Незаменимых людей нет, есть незамененные». Так что скажите своим соратникам последнее прости и спокойно отправляйтесь домой. Если, конечно, готовы.

– Я тебе не верю, – упрямо наклонив голову, сказал я. – Идем…

– Раненых прихватить? – поинтересовался Петрович.

– Бери, – согласился я. – Чтобы обмен не показался противнику неравноценным. Нам они ни к чему.

Когда мы вновь оказались перед входной дверью, враги уже подогнали свой БТР почти вплотную, видимо, собираясь выломать его тупым бронированным носом половину стены. Я сомневался, что у них это получится, но испытывать судьбу мне не хотелось.

Паша был со мной вполне согласен. Он приказал сделать из «коробочки» неподвижную мишень, и наши бойцы разрядили по машине одну за другой две «Мухи». Броневик задымил и остановился. Экипаж из него не показывался, и я сделал вывод, что все солдаты внутри погибли. Прятавшаяся за кормой БТРа штурмовая группа поспешно отступила под прикрытие развалин одноэтажного дома и открыла шквальный огонь. Пули свистели настолько близко, что мы были вынуждены снова отойти в глубь здания. Пока обмен заложниками не получался.

– Они будут штурмовать штаб до полного изнеможения, – заметил мой двойник. – А если ничего не получится – просто взорвут здание к Иблису.

– Бешеные они, что ли? – удивленно спросил Паша.

– Просто им некуда деваться, – ответил «Эрик». – Если они не победят – их расстреляет заградительный отряд.

– А если победят?

– Тогда получат по три лицензии на брата, – сказал двойник и ухмыльнулся.

– Какие лицензии? – не понял я.

– На отстрел социально вредных элементов, – пояснил он. – Каждая лицензия дает право завладеть имуществом любого горожанина на выбор, кроме военных…

– А горожане об этом знают?

– Конечно.

– И не возмущаются?

– Они сами работают за лицензии…

– А если кто-то не захочет расставаться с нажитым добром?

– Лицензия дает право применить силу.

– Забавные у вас порядки, – сказал я, хотя на самом деле ничего веселого в подобном укладе жизни не находил.