Взгляд со Стороны. Избранные Рассказы

Шли годы. Чака старел, но продолжал преданно любить метлу всем своим маленьким сердцем. Метла тоже старела, совершенно износилась и наконец пришла в полную негодность. Однако на чакиных чувствах это никак не отразилось – он относился к ней так же нежно, как прежде. Однажды мы совершили непростительную ошибку – старую развалившуюся метлу выбросили и купили точно такую же новую, наивно полагая, что Чаке это понравится. Как жестоко мы ошиблись! Для него это стало тяжёлым ударом. На новую метлу Чака не смотрел. Она раздражала его своей молодостью и свежестью. Потеряв свою старую возлюбленную, он стал одинок и совершенно переменился. Перестал чирикать и подражать звукам скрипки, не хотел произносить своё имя, целыми днями сидел нахохлившись в углу на жёрдочке и лишь изредка клевал свои зёрнышки. Однажды утром мы нашли его на полу клетки лапками вверх, на клюве алела капелька крови, он ещё дышал и грустно смотрел на нас своими глазами-бусинками.

В телефонной книге мы разыскали ветеринара, что специализируется по птицам, дети завернули Чаку в махровое полотенце и мы повезли его к доктору. Ветеринар бегло осмотрел попугая и с холодностью бизнесмена сказал:

– Он не жилец. Если не лечить, сдохнет через час. Но, если хотите, можете оставить его у нас до завтра, мы его поставим на искусственное дыхание, тогда он проживёт ещё один день и подохнет завтра к утру. Это будет вам стоить 250 долларов. Деньги вперёд.

Дети со слезами на глазах смотрели на меня и ждали, что я скажу. В этот момент я представил себя на месте Чаки и подумал, что однажды настанет мой час, и быть может решение о том как мне уходить в иной мир будут принимать вот эти двое, вспоминая, как я сам поступил с попугаем. Эта мысль заставила меня достать чековую книжку и сказать: «Ставьте на респиратор». Чака остался в клинике.

На следующее утро у нас дома зазвонил телефон. Звонили от ветеринара. Грустный женский голос сказал: «С глубоким прискорбием мы вынуждены сообщить вам, что ваш любимый попугай скончался. Желаете ли вы забрать тело?» Я сказал «желаем» и мы, то есть я и двое детей, сели в машину и поехали в клинику. Мы назвали приёмщице имя усопшего пациента и нам велели подождать в приёмной.

Вскоре дверь в заднее помещение широко распахнулась и показалась троица в зелёных халатах. На их лицах была надета печаль, а шедшая впереди девица на вытянутых руках торжественно несла нечто завёрнутое в белую тряпочку. Это был наш бедный Чака. Мы с детьми забрали свёрток, увезли его в парк, выкопали под деревом ямку и, сказав несколько слов о том какой он был хороший и как любил свою метлу, похоронили.

Я полагал, что на этом история с попугаем и закончилась.

* * *

Ан нет! Недели через две я получил из ветеринарной клиники счет на 75 долларов. Там было написано, что эта плата за «похоронные услуги» – видимо так они обозначили белую тряпочку и грустные лица. Это меня страшно разозлило – я был готов платить за живого или еле-живого попугая, но не за мёртвого. Поэтому я этот счёт проигнорировал из принципа. Потом получал его ещё трижды, каждый раз отправляя в мусорную корзину.

Лет через пять мы покупали новый дом и я пытался взять в банке ссуду. Однако, в деньгах мне было отказано на том основании, что у меня запятнана кредитная история. Причина была в том, что пять лет назад я не заплатил ветеринарной клинике за «похороны» и на мне висит долг в 75 долларов. Поскольку в принципиальных вопросах я ни на какие компромиссы не иду, решил не платить, а пойти на приём к вице-президенту банка чтобы объясниться. Я рассказал ему эту историю про Чаку, белую тряпочку и «вынос тела». Он всё понял, согласился со мной, и ссуду я получил.

Закон для Восходящего Солнца

Мой рейс в Тот'oри был только на следующее утро и потому приходилось убивать остаток дня. Я поселился в гостинице недалеко от императорского дворца и отправился гулять по городу. В Токио я бывал неоднократно и мне не составило труда спланировать прогулку по новым для меня местам. К вечеру, довольно уставший, я решил расслабиться в баре Караоке, что был недалеко от моей гостиницы. Разумеется, петь под фонограмму я не собирался, да и не умел, но мне нравилось сидеть в углу, пить пиво и наблюдать как после рабочего дня местные служащие мужского пола в одинаковых чёрных костюмах строят из себя эстрадных звёзд. Вот сижу я в уголке, смотрю по сторонам, слушаю певучие мелодии и удивляюсь чудесам японской электронной акустики, способной превращать самый заурядный голос в вокальный шедевр.