Взгляд тигра

Дик Коулмен заключил сделку с отелем «Хилтон». Те оплатили покупку двух больших лодок для спортивной рыбалки, а Коулмен на стороне нанял пару шкиперов. Рыбу ловить они не умели, и с заказами у Дика не ладилось. Я догадывался, что Фред неплохо подзаработал, отдав мою клиентуру. На следующее утро явился Коукер.

– Мистер Гарри, доктор Макнаб сказал, вы на целый сезон выбыли. Не мог же я заказчиков подвести – прилетят за шесть тысяч миль, а шкипер на больничной койке. Мне о своей репутации думать приходится.

– Ваша репутация, мистер Коукер, воняет не лучше мертвяков, что в задней комнате спрятаны.

Фред вежливо улыбнулся, поблескивая очками в золотой оправе. Конечно, он был прав – не скоро смогу я отправиться на «Плясунье» за большой рыбой.

– Не стоит так переживать, мистер Гарри. Как только вам полегчает, я найду выгодных фрахтовщиков, в обиде не останетесь.

Ну да, снова темные ночные дела, где ему причитается до семисот пятидесяти долларов комиссионных с рейса. Даже в своем жалком состоянии я бы мог с ними справиться – там только штурвал крути, если, конечно, не нарвешься на неприятности.

– Забудьте, мистер Коукер. Я же говорил – кроме рыбалки, ничем больше не занимаюсь.

Он с улыбкой кивнул и продолжил, будто не слышал:

– Старые знакомые очень вами интересуются.

– Что у них – «тела» или «ящики»? – не удержался я. Если «тела» – речь шла о нелегальной эвакуации с африканского континента спасающихся бегством политических деятелей, за которыми по пятам гнались наемные головорезы, или о доставке в Африку амбициозных политиков, замысливших радикальную смену режима; под «ящиками» обычно имелся в виду контрабандный ввоз оружия.

– Семь, восемь… – Коукер намекал на старую детскую считалку: «Семь, восемь – бревна носим». «Бревна» – слоновая кость, бивни животных. В Африке многочисленные, хорошо организованные браконьеры поголовно уничтожают слонов в заповедниках и на территориях местных племен. В странах Востока спрос и цены на слоновую кость растут. Нужна быстроходная лодка и хороший шкипер, чтобы забрать в дельте реки ценный груз и через опасные прибрежные океанские воды доставить туда, где в Мозамбикском проливе ждет арабское каботажное судно.

– Мистер Коукер, – устало сказал я, – не сомневаюсь, что ваша матушка даже имени вашего папаши не знала.

Фред, сукин сын, смутился, но не шибко.

– Его звали Эдвард, мистер Гарри, – осторожно улыбнулся он. – Я предупредил клиента, что услуги подорожали. В связи с инфляцией и ценой дизельного топлива.

– На сколько?

– Семь тысяч долларов рейс. – На самом деле не так уж и много. Пятнадцать процентов огребет Коукер. Столько же придется сунуть инспектору Питеру Дейли, чтоб меньше видел и слышал. Еще по пятьсот долларов Чабби и Анджело – их обычная доплата за риск, когда мы пускались в ночное плавание.

– Забудем, мистер Коукер, – повторил я, правда, не слишком убедительно. – Лучше устройте пару рыболовных заказов.

Фред знал, что деваться мне некуда.

– Как только поздоровеете, организуем. Решайте, когда сможете выйти в ночную смену, а я передам заказчикам. Скажем, через десять дней, считая сегодняшний, вас устроит? Будет высокий прилив и полная луна.

– Договорились, – махнул я рукой. – Десять так десять.

Приняв решение, я быстро пошел на поправку – раны затягивались на удивление быстро. Сказался и возраст, в котором физическая форма мужчины достигает полного расцвета.

Настоящий перелом случился на шестой день. Сестра Мей устроила мне как лежачему больному обтирание губкой, смоченной в мыльной воде. Тут-то улучшение самочувствия и дало о себе знать, причем настолько зримо, что даже я, неплохо знакомый с подобными, прямо-таки монументальными, проявлениями, поразился, а сестра Мей и того более.

– Господи, – хрипло прошептала она, – уж точно силы к вам вернулись…

– Неужели, сестра, мы не захотим этим воспользоваться? – вопросил я.

Она энергично замотала головой.

С той поры я стал более оптимистично относиться к своему положению. Разумеется, покрытая брезентом тайна острова Большой Чайки не давала мне покоя, и все благие намерения мало-помалу улетучивались.

«Хоть одним глазом взглянуть, – уговаривал я себя. – Пусть только пыль уляжется и все успокоится».

Мне разрешали несколько раз в день вставать с постели на два-три часа, и я места себе не находил от нетерпения. Сестра Мей, как ни старалась, ничего не могла поделать с рвущейся из меня энергией.

– Делаете успехи, старина, – поражался Макнаб. – Еще неделька – и можно выписывать.

– Какая к черту неделя! – настаивал я.

Коукер без проблем обо всем договорился, до ночного рейса оставалось семь дней. Деньги почти все вышли, и работа была нужна позарез. Команда навещала меня каждый вечер – проведать и рассказать, как продвигается ремонт «Плясуньи».