Взгляд тигра

Как всем звёздам на небе не дано затмить восходящее солнце, так сверкающая россыпь сокровищ, только что прошедшая через наши руки, не шла ни в какое сравнение с красотой этого камня. Рядом с великим бриллиантом всё остальное меркло и пряталось в тень.

Шерри медленно протянула сложенную чашечкой ладонь Анджело, предлагая взять и полюбоваться чудом вблизи, но он отдёрнул руки, сцепил за спиной и смотрел на камень с суеверным страхом. Чабби тоже отказался прикоснуться к бриллианту.

– Лучше мистеру Гарри, он того заслужил.

Алмаз горел неземным огнём, однако был холоден на ощупь. Я подошёл к тигриной голове, зло скалившейся в свете фонарей, и вставил камень в пустую глазницу. Бриллиант вошёл идеально. Ножом я закрепил удерживающие его золотые лапки, которые век с четвертью назад полковник отогнул, по всей вероятности, солдатским штыком.

Раздались сдавленные возгласы удивления. Обретя глаз, золотой зверь вернулся к жизни и величественно обозревал нас. Чудилось, что пещера вот-вот огласится недовольным свирепым рыком. Вместе с остальными я присел на корточки у проржавевшего сундука и не сводил глаз с золотого тигра. Наверное, так выглядели идолопоклонники, в ужасе застывшие перед грозным истуканом во время древнего языческого ритуала.

– Чабби, возлюбленный и верный друг мой, да воздастся тебе за добрые дела, если передашь мне виски! – нарушил я затянувшееся молчание.

Все очнулись и заговорили наперебой, стараясь перекричать друг друга. Вскорости пришлось отправить Шерри за новой бутылкой для орошения пересохших глоток.

Глубокой ночью под дождём мы возвращались в пещеру более чем слегка навеселе. Шерри Норт с трудом держалась на ногах. Пришлось взять её под руку.

– Ты разрушаешь мои нравственные устои, Флетчер. – Она споткнулась и едва не упала в лужу, увлекая меня за собой. – В жизни так не напивалась.

– Держись, моя прелесть, я собираюсь преподать тебе очередной урок аморального поведения.

Перед рассветом я встал, стараясь не потревожить Шерри, которая легко и ровно дышала в темноте. Было прохладно, пришлось натянуть шорты и шерстяную фуфайку. Дождь прекратился, западный ветер разорвал сплошные тучи, и в просветах на небе мерцали звёзды. Светящийся циферблат часов показывал начало четвёртого.

Сделав свои дела под облюбованным мной пальмовым деревом, я увидел, что в приспособленной под склад пещере забыт горящий фонарь, и подошёл к освещённому входу.

Открытый сундук и бесценная золотая голова с блестевшим во лбу глазом стояли на месте. Внезапно меня, точно скрягу, радеющего о своих богатствах, одолел всепоглощающий страх. Мнились воры, рыщущие вокруг с единственной мыслью нас ограбить.

«Скорее всё спрятать подальше, завтра будет поздно!» – стучало в висках. Не помеха ни головная боль с перепоя, ни отвратительный вкус во рту – нужна только помощь.

Чабби сразу откликнулся на зов и вылез из пещеры под звёздный свет – в полосатой пижаме и ни в одном глазу, точно крепче молока ничего перед сном не пил. Он ворчливо согласился с моей озабоченностью и дурными предчувствиями. Мы вернулись на склад, где на скорую руку сложили пластиковые пакеты с драгоценными камнями в железный сундучок и для надёжности, чтоб не открылся, обмотали его нейлоновой верёвкой. Сундук и золотую голову, аккуратно укутанную зелёным брезентом, перенесли в пальмовую рощу и вернулись за лопатами и газовым фонарём.

Близ того места, где закопали гелигнит и карабин с запасными патронами, при бледном, безжизненном свете фонаря мы вырыли в песчаной почве две неглубокие траншеи, уложили в них сундук и тигриную голову, засыпали землёй и разровняли её пальмовыми ветками, заметая следы ночных трудов.

– Теперь успокоился? – спросил Чабби.

– Вроде бы. Всё, иди досыпать.

Он ушёл, прихватив с собой фонарь.

Намахавшись лопатой, я взбодрился, в голове прояснилось. В пещеру возвращаться не стал – не было смысла безмолвно лежать рядом с Шерри и дожидаться рассвета. Хотелось в тихом, уединённом месте обдумать дальнейшие шаги в рискованной игре, которая меня затянула.

Я двинулся по тропинке, ведущей к седловине между двумя холмами пониже. Ветер разогнал остатки облаков, взошла бледно-жёлтая луна – ещё неполная, но достаточно яркая, чтобы в её свете сойти с тропы и вскарабкаться на ближайшую вершину. Там нашёлся хорошо укрытый от ветра уголок, жаль только сигар при себе не оказалось. Без курева да ещё с похмелья много не надумаешь, но ни одной из двух бед было уже не помочь.

Спустя полчаса я твёрдо решил: главное – не потерять, что имеешь. Обуревавшие меня страхи трясущегося над своим добром скопидома не отступали. В том, что волчья стая вышла на охоту, сомневаться не приходилось.