Взгляд в бездну

Дейгарский разведчик дураком не был и прекрасно понимал, что вряд ли Мире понравится происходящее, но с другой стороны… «Смирится и переменится», как говорили у них на родине. Отношения кое-какие они наладили, а Мира воспитана по законам Дейгара, хоть и бунтует. Исключительно в силу юного возраста – так считал Кортес. Кроме того, он же не зверь какой, и любить ее будет, и уважать, потом, когда наконец станет ее мужем и получит все права на нее. В общем, оправдываться и тратить время на объяснения Кортес не собирался. В нынешнем положении действовать необходимо максимально быстро и четко. А поговорят они после формализации брака.

Кортес специально напросился на вахту в оранжерее, чтобы обставить все наиболее романтично. И в его (их!) распоряжении вся ночь. На губах разведчика блуждала предвкушающая улыбка… Контракт он подготовил, свидетелей нашел. Оставалось только выполнить процедуру.

Свидетели пришли заблаговременно, и Кортес предоставил каждому экземпляр договора. Затем увел их в дальний уголок оранжереи, туда, где установил столик для брачного ужина при свечах. И там продемонстрировал соплеменникам клинок семьи Варгес, уколол себе палец и произвел свою биоидентификацию, капнув кровью на биоиндикатор. Тем самым Кортес подтвердил намерения, заверив договор печатью рода с маркером биопараметров.

– Готовы ли вы зарегистрировать ваш брак, приложив к договору прядь волос будущей жены? – произнес один из свидетелей официальную формулу. – Где она?

– Пройдемте, – Кортес взглянул на хронометр и пригласил дейгарцев в пультовую, – не будем заставлять невесту ждать.

* * *

Мира действительно сидела на диванчике, неловко сгорбившись, и как будто писала что-то в блок-ноте. Кортес не стал ее окликать. Он кивнул свидетелям, приготовил нож и приблизился к невесте сбоку. Она заерзала и повернулась спиной к нему. Теперь жених видел ее затылок и… каскад черных волос, струящихся между девичьих лопаток, что едва угадывались под мешковатой униформой. Но эти локоны! Мешали дейгарцу трезво мыслить. Отшибали ум и…

– Сардэ[4]! – вырвалось само собой на фоне учащенного сердцебиения.

Девушка промолчала, но дернула головой, словно хотела обернуться. Не встретив противодействия, мужчина приободрился и продолжил:

– Таранион альес лагрима[5]?

Мира промолчала, а Кортес озадачился. Но тут подключился один из свидетелей и произнес на галакрите:

– Если согласны, скажите: «Да».

В ответ прозвучало еле слышное «да». Дейгарец шагнул к невесте, сверкнул нож, и… Длинная прядь блестящих черных волос наконец-то оказалась у него в руке! В ответ послышался какой-то полувсхлип-полувздох, а Кортес ликовал. Он отделил от пряди две поменьше и торжественно вручил свидетелям для приложения к договору. Они наконец-то зафиксировали завершение процедуры своими биомаркерами и поздравили его. Но когда новоиспеченный муж повернулся к дивану, чтобы обнять новоиспеченную женушку, то с удивлением обнаружил, что там никого нет.

* * *

Арисса летела по коридору, всхлипывая и глотая слезы. Ужас! Просто ужас! И она еще думала, что проблема в прическе! А что теперь? Дикая, бредовая ситуация! Она сидела, никого не трогала, просто ждала, пока Джон закончит общаться. Потом вдруг слова на чужом языке, непонятный вопрос… Ну зачем, зачем она вообще ответила?! В итоге ее оболванили какие-то мужики и начали между собой делить отрезанные волосы, не обращая на нее никакого внимания! Ну почему ей так не везет?! Навыдумывала себе чего-то! Размечталась о свидании… И поделом ей!

От правоты внутреннего голоса плакать хотелось еще сильнее. Но что толку от напрасно пролитых слез?! Тем более холдейских. Арисса кое-как успокоилась и отправилась в казармы.

«Утро все расставит по своим местам, – решила она, – но с Мирой я все-таки поговорю».

* * *

Шадору не спалось. Он вновь и вновь прокручивал у себя в голове разные способы выполнить задание Тезериона без потерь для КА или с минимальными потерями. Раз за разом он уверял себя, что шестнадцатилетний опыт побед, накопленный киберсистемой, обеспечит ему фору. Не получалось… И вот наконец вроде бы сон сморил капитана, смежились веки, и он как будто погружался в облако, но внезапно открыл глаза… Рерих больше не лежал в постели, он стоял на плац-палубе, один, а на куполе приглушенно мигали светильники.

«Что такое? Как я попал сюда?» – капитан озирался, как будто надеялся найти в темных углах и закоулках ответы на свои вопросы.

Он попытался вызвать кого-нибудь по комьюните, но передатчик глухо молчал. И тогда капитан направился в рубку. Он шел по безлюдному кораблю и замершим палубам. Тишина оглушала, и Шадора пробрала дрожь. Странное чувство…

– Рерих…

О, этот голос хорошо знаком ему!

Тезерион.

– Рерих, я здесь. Мы ждем тебя…

Мы?