Взгляд в бездну

– Есть чего! – огрызнулась девушка. – Но ты мой муж, и я должна. Меня так учили… Что надо заботиться! Вот! – и она протянула ему объемистый сверток.

– Ничего ты мне не должна! Собой займись! – рявкнул на нее Кортес и оттолкнул протянутую руку. Пакет упал на пол. Холдеянка побледнела, отшатнулась, развернулась и убежала.

Кортес поднял сверток и заглянул внутрь. Там лежали еще теплые пирожки. Так впечатлившие его в прошлый раз. И дейгарец неожиданно почувствовал себя виноватым. Конечно, девчонка ведет себя по-идиотски, но она не так уж и плоха. Кортес чертыхнулся и занялся диагностикой.

Условным вечером он получил сообщение из медотсека с биометрией Ариссии Нуили. Подумал-прикинул, съел пирожок и почему-то информацию сохранил.

* * *

Шадору снились Кентрия и Энн. Неожиданно… Капитан уже не тосковал по родине, он и забыл, каково это – возвращаться домой… И там его никто не ждал. Никто из тех, по кому он мог скучать и кого любить. Но этот сон неожиданно разбередил давно забытое, сокровенное, похороненное где-то в укромных уголках его сердца. Может быть, он выпил на ночь слишком много кентрийского чая?

Рерих стоял на холме и смотрел на долину. Был пасмурный день, и тучи висели чересчур низко. Не серые, не такие, как перед грозой, а белые – кипельно-белые облака. Шадор хотел спуститься по склону и дойти до живописных домиков с черепичными крышами, но ноги словно приросли к земле. И вот тогда появилась она – в легком цветастом платье и в венке из незабудок на распущенных волосах. Девчушка ступала по траве босиком… Совсем юная Энн. И она не замечала его, срывая полевые цветы. Эту девочку он, будучи пятнадцатилетним подростком, видел однажды на приеме в доме своего дяди. И толком внимания не обратил. Рерих тогда не знал, что она дочь адмирала, его обожаемого наставника в юнкерской школе. Гораздо позже, увидев Энн на фотоснимках, что показывал ему Эдуард, Шадор узнал ее и невзначай вспомнил, но не придал этому значения. И лишь теперь, через много лет….

Внезапно потемнело, и с неба обрушился дождь. Эннибет рассмеялась и закружилась, раскинув руки, а Рерих запрокинул голову, ловя губами прохладные струи и… Проснулся. Но не в своей каюте и не на корабле, а в каком-то незнакомом месте. Шадор распахнул глаза, и его ослепило пронзительно-синее небо с редкими серебристыми облаками, а под ногами бушевало зеленое пламя. Рерих отпрянул от края… И огляделся. Он стоял на террасе. На горной террасе, открытой всем ветрам, внизу раскинулись изумрудные джунгли, и деревья неистово раскачивались под порывами ветра, а на горизонте отблескивала всеми цветами радуги водная гладь.

Шадор схватился за деревянный столбик навеса и…

– Вот ты где?

Капитан резко обернулся на голос. Мелодичный, бархатный, он принадлежал женщине. Она вышла из вырубленной в скале арки, кутаясь в узорчатую накидку, и… Это лицо! Смуглое, с медовыми глазищами в обрамлении пушистых ресниц. Оно выглядело знакомым, как будто… И женщина явно была медианкой.

– Квентин? – она приблизилась к нему и заглянула в лицо, а Шадор на всякий случай обернулся, но позади находились только обрыв и небо.

Почему она назвала его Квентином? Кто это?

– В этом нет твоей вины, – женщина села на край пропасти и свесила ноги, а он зачем-то присел рядом с ней.

– Разве, Терес?

Зачем он это сказал? Капитан не знал женщины с таким именем… Терес.

– Я слишком долго отсутствовал! И не перестаю корить себя за это… Если бы хоть на сотню дагонов раньше… Время не повернешь вспять, тут мы бессильны, но я могу…

– Ты не вправе использовать могущество, – перебила его женщина.

– Почему, Терес? Я оставил Дейгар великой державой в расцвете цивилизации, а когда вернулся… Застал разгромленную страну, жалкие осколки разоренных миров, города в руинах. Все опустошила война!

– Дейгар поднимется, – уверенно сказала Терес.

– Да? А что от него осталось? Лери не остановится ни перед чем…

– Это не твоя война.

– Моя! Или нет… Но я прекращу ее, с вашей помощью или без, верну Дейгару былое величие. Одним махом.

– Ценой уничтожения Лери? Дункан тоже лериец. Ты убьешь его?

– Не смей, Терес!

– А как мне еще вразумить тебя? То ты не вспоминаешь о своей родине сотни лет, а потом вдруг…

– Я думал, там никого не осталось из тех, кого я знал и любил, но мои потомки… Заслуживают лучшей жизни. Я не могу допустить, чтобы они страдали!

Капитан не понимал, зачем он так говорит и откуда это в нем, но остановиться не мог.

Терес грустно покачала головой и с жалостью посмотрела на него.

– Юнас прав…

– Юнас забыл свои корни, а я нет.

– Все мы потеряли свои корни, когда отправились в путешествие… За мечтой. И, увы, многое изменилось в галактике, не к лучшему, но это неизбежно. Я хочу мирной жизни для всех! Но есть и другой путь.

– Какой? – усмехнулся Шадор и не Шадор. Или… Квентин! – Игры в подпольных борцов за справедливость, чтобы всем было хорошо? Так не бывает! Чтобы одному было хорошо, другой должен страдать.

– Квентин! Опомнись!

– А что? Я не прав? – Он встал и отошел от края обрыва.