Взгляд в «колодец времени»

Естественно, были и те, кто радовался этой смерти, особенно политзаключённые, кто связывал с ней надежды на развёртывание процессов демократизации и открытости нашего общества, на расширение научного, технологического и культурного сотрудничества с капиталистическими странами (научная, техническая и творческая интеллигенция). Но в первые месяцы наиболее ощутимыми, зримыми последствиями смерти Сталина стали прекращение т. н. “дела врачей-убийц” и амнистия, по которой на свободу среди прочих категорий осужденных вышло и некоторое количество политзаключённых, имевших сроки лишения свободы до пяти лет, поскольку амнистии подлежали только они. А таких среди этой категории узников было немного, потому что за антисоветскую деятельность сроки давали значительно более длительные. Широкий пересмотр дел и реабилитация несправедливо и безосновательно осужденных по этим статьям были ещё впереди.

Зато вышло на свободу значительное число уголовных преступников, создавших в ряде районов страны напряжённую криминогенную обстановку. Пошли разговоры об участившихся случаях краж, грабежей, поножовщины и даже убийств. Различного рода слухи, появившиеся на этой почве, раздували масштаб криминальных событий, сдабривая их всякими “ужасными” подробностями, естественно абсолютно “достоверными” (как у В. В. Маяковского: “Кум сказал.

А в нём ума! Я куму-то верю…”). Но всё же основную массу амнистированных составляли люди, осужденные за незначительные правонарушения, не представлявшие опасности для общества. Были такие и из нашего района, знакомые и родственники друзей. На нас эти события отразились в том, что родители ввели определённые ограничения на наши прогулки за пределы улицы, особенно в вечернее время и предупреждали о необходимости более осторожно относиться к незнакомцам. Продолжалась такая “напряжёнка” в общем-то недолго и, к чести милиции тех дней, криминальную обстановку удалось достаточно быстро вернуть в прежнее русло. Каких-то катастрофических последствий эта амнистия, несмотря на её поспешность и непродуманность, не имела, хотя считается, что именно с ней связано начало проникновения в общественно-культурную жизнь тогдашнего советского общества “блатной” романтики и некоторых традиций уголовного мира.

Я часто, с огромной теплотой вспоминаю нашу улицу. Каждый раз приезжая в Сызрань, прихожу на неё. Конечно, теперь она уже совсем не та, какой была раньше: нет нашего дома, домов многих моих друзей и подруг, оставшиеся дома перестроены, но кое-что сохранилось и позволяет снова перенестись в мыслях в то счастливое время детства, когда всё было просто и ясно, когда каждый новый день приносил радость общения с друзьями, новые выдумки и новые игры.

Вспоминаю своих друзей: Сашу Хотеева, Толю Петрова, Колю и Юру Буркиных, Витю Угланова, Шуру Бакаусова, Валеру Луковцева, Юру Агафонова; наших девчат: Галю Туркину, Риту и Зину Раппопорт, Люду Ананьеву, которые были неизменными участниками наших игр и к которым мы относились как к “своим ребятам”. Были, конечно, на нашей улице и другие дети, в том числе наши братья и сёстры, но или младше нас, как, например, моя сестра Таня, Ира Туркина, Оля Петрова, Лёша Ананьев, или старше, как опять же моя сестра Валентина, Мила Евтеева, Тома Моисеева, Галя Иванова, Лёва Хотеев, которые, по названным причинам, не входили в наш “круг общения”.

Время и жизненные обстоятельства развели наш небольшой, но сплочённый детский коллектив по разным городам и районам нашей страны. С кем-то связи довольно быстро прервались навсегда, с кем-то – поддерживались ещё достаточно долго, кто-то за эти годы, к сожалению, ушёл из жизни. В настоящее время имею возможность встречаться только с Галей Туркиной (теперь Романовой), и Ритой Раппопорт (Тарасовой), что и делаю каждый раз по приезду в Сызрань, а между приездами использую для общения и ресурсы Интернета. До середины 2013 г. регулярно встречался и с моим самым близким другом – Сашей Хотеевым, который после увольнения с военной службы вернулся жить в Сызрань. Наша дружба продлилась около 65 лет и Саша был мне почти как брат. Оба мы стали военными (Саша – военным лётчиком, я – офицером-зенитчиком, а потом политработником) и хотя пути-дороги службы порой уводили нас далеко друг от друга, связь мы и в те годы старались поддерживать. В 2013 г. Саша тяжело заболел, нуждался в постоянном присмотре и обслуживании, и сын увёз его в себе в Саратов, где в апреле 2015 г. он умер, не дожив двух месяцев до своего семидесятилетия. Похоронили его в Сызрани, как он и выражал желание ещё при жизни, рядом с матерью.

Да! Со временем не поспоришь. Оно бесстрастно продолжает свой бег, увлекая нас за собой, и всё глубже уходят в бездну “колодца времени” наши воспоминания о прекрасной поре детства. Но пока мы живы, они всегда с нами, как самая светлая и добрая ностальгия.

Глава III. Школа