Взгляд в «колодец времени»

Первые жилые дома заводского посёлка строили пленные немцы. На работу их приводили колонной, в сопровождении небольшой охраны, но во время работы строгого контроля не было (да и зачем? деваться из центра России им всё равно было некуда). Во время перерывов они ходили по домам и землянкам в целях поменять выдаваемое им мыло, бывшее в то время в дефиците, на продукты. Позднее пленные меняли на продукты и самодельные игрушки: свистки, шарики на резинках, фанерные фигурки гимнастов, приводимых в движение палочками и другое. Много лет прошло с тех пор, но я отчётливо помню эту однообразную просьбу: “Мыло надо?” (правда, в произношении немцев это звучало как: ”Мила нада?”). Выглядели немцы, как я вспоминаю, измождёнными, одежда драная и перелатанная, лица серые, заросшие щетиной. Ясно, что есть им хотелось постоянно, поскольку того, что выдавалось по норме, не хватало. Но в то время и нашим гражданам жилось не сладко: продукты продавались в магазинах по карточкам и набор их был весьма ограничен. Однако немцев, несмотря на то, что они принесли на нашу землю войну, стали причиной страшных разрушений и огромного числа жертв, совершили чудовищные преступления против человечности, жалели (и у меня они вызывали чувство жалости, как часто и бывает у малолетних) и нередко давали кусок хлеба, миску каши или щей просто так. Всё-таки в крови у нашего народа живёт благородное чувство милосердия и добросердечия, требующее относиться к побеждённому врагу без злобы, не злорадствовать над ним, не унижать его.

Просматривая в Интернете сайты города Сызрани с целью уточнения некоторых фактов, имеющих отношение к моим воспоминаниям, я наткнулся на несколько материалов о пребывании пленных немцев на территории нашего города. И что интересно, все они содержали сведения не столько о работе немцев на различных объектах или режиме их содержания, сколько о том, как наши люди помогали пленным хоть в чём-то смягчить их положение. Даже названия таких воспоминаний говорят сами за себя. Например, воспоминание одной женщины, опубликованное в газете “Волжские Вести в субботу” от 19 марта 2012 г. называлось “Как мы немца обогрели”. В нём описывался случай, когда однажды ночью, зимой 1943 г., к ним в дом постучался сильно замёрзший немец, отставший от колонны пленных, следовавшей в район посёлка Сердовино недалеко от Сызрани. И женщина вспоминает, как её мать сказала: ”Немец, а всё человек. Да разве можно в такую стужу выгонять. Верная гибель будет. Да и грех это непрощённый”. Немцу дали обогреться, накормили, чем могли, оставили ночевать, а утром опять накормили, дали кое-что из мужской одежды, бывшей в доме, и проводили, показав, куда ему идти. В рассказе сызранской писательницы Г. М. Цыпленковой “Конопатый” (такое прозвище дали одному немцу) на меня большое впечатление произвело приведённое там высказывание женщины о пленных, когда её упрекнул сосед в том, что она, муж которой погиб на фронте, подкармливает немцев. “Да разве они виноваты, что их не убили? Ну а картошку я дала как милостыню за мужа…”

Эту великую доброту отмечают и сами немцы, побывавшие в русском плену. Вот, например, что пишет в своих воспоминаниях “Военнопленный в России” (книга написана в 1990-х годах) Карл Хаугер: “Я лежал около лагерного забора и вдруг услышал, как рядом что-то упало. Приподнявшись, я увидел кусок хлеба. Потом к нам не раз бросали хлеб, яблоки, дыни, тыквы. Мы всей толпой бегали к забору. Это был один из примеров добросердечия, свойственного русским, особенно женщинам. Такое проявление доброты к поверженному врагу трудно представить у нас в Германии, тем более во времена Гитлера. И это несмотря на все беды, которые принесла наша армия русским, несмотря на ненависть, взращённую войной”.