Взгляд в спину

— Мужик какой-то, а какой — не пойму... Раньше старики о нем знали и нам молодым об этом рассказывали. Предупреждали о нем. Всегда надо было о нем знать, когда в тайгу или урман на охоту идешь.

— Вот ты говоришь, что видела след комполя... Комполь — комполен — лесной человек-дух. Следов никогда не оставляет — такого не может быть. Я никогда его следов не видел.

«Крест поставил...»

Видел ли я сам комполя? Наверное, видел. Но точно не знаю, что это было.

Случалось это в марте 1958 или 1959 года. Направили нас, бригаду рыбаков из 8 человек, на рыбалку в Винтьевскую речку. Это километров 60 от Карыма. Речка эта в Обь впадает. Там водится обская рыба. Жирная, вкусная. Там у нас избушка была построена. В ней всегда и жили, когда рыбачили. И охотники в ней жили, если попадали в те края на охоту. А той осенью там охотничал Вахрушев Пантелей Андреевич. Но очень неудачно. И всем говорил, что он на этом месте «крест поставил». Мы ему говорили:

— Ты не молодой, не болтай, что не следует.

А он все свое:

— Крест поставил...

Так вот, приехали, значит, мы на рыбалку, и Вахрушев с нами в бригаде.

Ермаков — бригадир и техник лова. Коммунист. Приехали мы на двух лошадях. Всегда нам одну лошадь давал хорошую, бойкую. На всякий случай. И на этот раз у нас была такая лошадь — Карюха.

Остановились в избушке и пошли на озеро на рыбалку. Наловили рыбы и отправили Ермакова в избушку уху варить. Через некоторое время он назад приходит и просит рыбы.

Мы над ним смеемся:

— Ты что сырую, что ли, рыбу съел?

— Да нет. Рыбы в избушке не стало, пока за водой ходил...

— Как не стало?

— Не знаю... Сам принес, поставил на стол. Пошел за водой, пришел — рыбы нет. Никого не видел, ничего не слышал. И следов никаких нет.

— Смотри, — говорю (я там был старше всех по возрасту), — раз такое началось, еще может что-то случиться.

Ночевали спокойно. Утром мы все поднялись. И только хотел из избушки выйти Пантелей Андреевич Вахрушев, да в дверях замешкался. Его и опередил Александр Семенович Вахрушев. А я стоял как раз напротив двери. И только открыл дверь А.С. Вахрушев и вышагнул за порог (а Пантелей Андреевич как бы за его спиной оказался), и все мы, т. е. я, Александр Семенович и Пантелей Андреевич, увидели, что к нашей избушке (прямо на дверь) летит что-то черное, клубок не клубок, медведь не медведь. Меня в избушке (через дверь) даже ветром обдало, и тут же на глазах исчезло, как рассыпалось, или куда ушло-улетело, и ничего видно не стало. П.А. Вахрушев, тот, что все проклинал это место да крест на нем ставил, аж побледнел. Да хорошо, что за спиной Александра Семеновича оказался. А то бы ему и конец тут. Но к вечеру он заболел, плохо ему стало, а ночью и совсем заумирал. Так ночью его и увезли в Карым. И начал он после этого случая болеть. Врачи ничего признать не могут, а мужик поправиться не может. Совсем высох. Так и мучился не один год. Умирать не умирает и не поправляется.

Направили нас в следующий раз на это же озеро на рыбалку. Стали мы собираться и его с собой пригласили. Говорим ему:

— Если хочешь жить, бери с собой литр спирта.

Он так и сделал. Там, на месте и «откупился».

— Как?

— Да очень просто. Пошел в то место, где неудачно охотился, поставил две бутылки со спиртом на пенек и давай просить прощения за свои слова насчет креста, потом три ложки спирта на землю вылил, а остальное мы сами выпили. И пошел с тех пор мужик на поправку. Такой ядреный стал. Но только с тех пор языком трепать остерегался...

Кто был на рыбалке, на речке Виньтья, когда встретили неизвестное существо, после чего Вахрушев Пантелей Андреевич заболел?

Андрей Нохов. Сейчас живет в п. Леуши.

Ермаков — коммунист, техник лова, у которого в избушке

рыба пропала. Тот куда-то уехал. Не знаю, где он.

Чалкин Никифор Ильич. В Шугуре живет.

Вахрушев Александр Семенович. В Шугуре он.

Вахрушев Пантелей Андреевич. В Кондинском.

Шогуров Иван Прокопьевич. Живет в Кондинском.

Копьев Иван Васильевич — рассказчик.

В тоже день приехал к ним в гости Шогуров И. П. и, подключившись к нашим разговорам, сам вспомнил и рассказал много интересного, что с ним случалось в лесу. И тут же подтвердил и сам рассказал про тот случай, когда у них из избушки рыба исчезла.

Изореконструкция образа Кондинского йети

«Лесной дух»

— Я вот вам еще такое расскажу. Мне тогда было лет десять. В каком году? Я с 1912 года, значит, в 1921, а может, в 1922 году. Нас было человек, может, 70, а может, и 80. Мы собирали бруснику в восьми километрах от Карыма, на бору под названием Оторкамсайсуй (Отор — богатырь, суй — бор, а что значит слово камсай, я не знаю).

Летние вечера длинные, и вот мы с вечера баловались: на гармошке играли, пели — в общем, веселились. Солнце уже закатилось. Начало темнеть. Но яркая луна поднялась. И вдруг мы все увидели, что на другой стороне озера (а мы поставили четыре шалаша на берегу озера) стала подниматься над лесом вроде как голова огромного человека.