Взгляд василиска

Разговор этот состоялся как раз без пяти минут девять, так что Караваеву вполне хватило времени, чтобы припарковать машину, дойти пешком до пивной, и с "двенадцатым ударом курантов" войти в зал, чтобы сразу же увидеть, сидящего за столиком у дальней стены Реутова.

4.

Выглядел Илья, как ни странно, вполне нормально. Ну не выбрит. Так дело к ночи, а он, если память Караваеву не изменяла, и раньше успевал к вечеру зарасти, как иной кто за двое суток. И глаза усталые, но в положении Реутова это сущие пустяки. Просто Илью это несколько удивило. Допустим, тридцать лет назад, на фронте, это было самое то, что он от Вадима и ожидал. Однако если Вадик рассказал ему позавчера правду, и действительно давным-давно ведет жизнь мирного обывателя, то и выглядеть, по идее, после всего, что на него свалилось, должен несколько иначе. Впрочем, он и на дачке той в Карелии неплохо выглядел, так что спешить с выводами Караваев не стал. Подошел к столу, поздоровался со вставшим ему на встречу Реутовым за руку, бросил подошедшему к ним официанту – "Повторить!" – обозначив кивком головы в сторону уже стоящей на столе литровой кружки, что именно следует повторить, и сел на стул так, чтобы видеть и собеседника и зал.

– Извини, – сказал Реутов и потянулся к пачке "Беломорканала", которая лежала рядом с его кружкой. – Я вчера придти не смог.

– Стрелять много пришлось? – Спросил Караваев, как о чем-то само собой разумеющемся.

– Стрелять? – Удивился, было, Вадим. – Ах, да, стрелять… А ты откуда знаешь?

– Я телевизор иногда смотрю, – объяснил Илья. – И если диктор говорит о вооруженном инциденте, в котором был замешан известный нам с тобой генерал, то сам понимаешь.

– Понимаю, – Реутов закурил, наконец, свою папироску, казавшуюся в его лапище совсем никакой, игрушечной какой-то, как будто взрослый дядька взялся пить чай из чашки от кукольного набора, и посмотрел сквозь сизый дымок на Караваева. – Марик, я, извини, позавчера тебя от удивления так и не спросил, а ты чем теперь занимаешься? В смысле, у тебя какое звание?

– Звание? – Караваев возможность и даже обязательность такого вопроса, разумеется, предполагал, но так и не решил, на самом деле, какой из возможных вариантов ответа предпочтителен в сложившейся ситуации. – Я, Вадик, из армии ушел в мае шестьдесят третьего. Вышел в отставку "по семейным обстоятельствам". А звание у меня на тот момент было аккурат, как у тебя. Войсковой старшина, стало быть.

– А сейчас?

– А сейчас… Сейчас я вышел в отставку окончательно. Женился и приехал в Петров, чтобы здесь поселиться.

Это был один из вариантов ответа, тот, в котором врать приходилось меньше всего, но и правды, такой, как она есть на самом деле, раскрывать не требовалось.

– Послушай, Вадик, – сказал он, видя, что ответ его пока вызывает у собеседника больше вопросов, чем можно задать, ожидая получить на них правдивые ответы. – Я из каганата уехал еще в шестьдесят пятом, и, считай, с тех пор больше сюда не возвращался. Жил за границей, в разных странах, воевал, – Илья посмотрел на Реутова с выражением " ну, тыведьвсепонимаешь, не так ли?" и кивнул, подтверждая правильность мелькнувшей в глазах Вадима догадки, какой бы она ни была. – Занимался я разными вещами, но ни к империи, ни к ее армии это отношения не имеет. И вообще, ни к кому конкретно, если иметь в виду государства и их институты. Где-то так.

– Понятно, – протянул Вадим, хотя, наверняка, ничего из этого объяснения не понял, а если и понял, то, скорее всего, совсем не так, как обстояло на самом деле. – А я, грешным делом, надеялся, что ты в строю…

– Рассказывай, – предложил Илья, наконец, получивший свое пиво. – Возможно, я тебе чем-нибудь смогу помочь.

– Ты мне уже помог, – невесело усмехнулся в ответ Вадим. – А я твой револьвер в Новгороде посеял.

Его это явно тревожило, и он это от Караваева не скрывал.

– Ерунда, – махнул рукой Илья. – "Испанец" за мной не числился, так что забудь. Ты вот только что учти. Верить ты мне не обязан. В конце концов, мы с тобой последний раз виделись двадцать девять лет назад. Люди, бывает, и быстрее меняются, но, если на слово поверишь, то можешь быть уверен. К кому-кому, а к тебе я не изменился. Если не смогу помочь, то так и скажу, но предавать не буду. Но это, разумеется, слова. У кого это было, "Слова, слова… "

– Не помню, – неожиданно улыбнулся Реутов. – Но что-то знакомое. Может быть, Шекспир?

5.

Илья взглянул на шалтер [56]сотового телефона – 10.23 – и, проводив взглядом Вадима, пошел к своей машине. По идее, спешить было некуда. Он ведь сказал Зое, " часов водиннадцать", а не в одиннадцать ноль, ноль. Однако сердце выстукивало сейчас какую-то, казалось, благополучно забытую, но тем не менее вполне узнаваемую мелодию не то, что в ритме анданте моссо [57]или, скажем, аллегро, [58]а как бы даже не в "виво, виваче". [59]Где-то так.

"Хорошо хоть не прэсто [60]…" – Организм, положительно, творил, что хотел. Или это душа в разнос пошла?