Взгляд василиска

Под напором супруги Анатолий Михайлович едва не вытянулся во фронт и не щелкнул каблуками, но мадам Стессель уже спрятала клыки и подарила ему самую обворожительную улыбку.

– Просто мне кажется, мой дорогой, что Фок в последнее время слишком много о себе думает. Ведь это ты тут самый главный, не так ли? И если тебе в голову пришел такой хороший план, так пусть он пойдет и исполнит его.

– Ты совершенно права, Верочка, я немедленно отправлюсь к Фоку и прикажу ему действовать по разработанному мной плану.

Сказав это, генерал заторопился, вызвал адъютанта и приказал ему готовиться к отъезду, не забыв прихватить в качестве конвоя единственную оказавшуюся в гарнизоне кавалерийскую часть – сотню Верхнеудинского казачьего полка. Не прошло и часа, как Вера Алексеевна провожала своего ненаглядного в поход. Помахав мужу рукой и перекрестив его на прощание, она грустно улыбнулась и тихонько сказала про себя:

– Езжай уж, стратег!

* * *

Что бы ни говорили сторонники Дарвина, человек создан по образу и подобию божьему. Иначе как бы он смог создавать величественные здания, прекрасные картины и другие произведения искусства? Впрочем, судя по всему, без какого-то животного тоже не обошлось. Вряд ли, конечно, это была обезьяна, скорее какой-то хищный зверь. Потому что что бы ни создавал один человеческий разум, другой непременно приспосабливал это к убийству себе подобных. Люди овладели металлами, но лишь для того, чтобы ковать себе мечи. Они одомашнили лошадей, чтобы на войну можно было ехать, а не идти. Наконец, они подчинили себе силу пара и электричества, но все, на что их хватило, это построить огромные броненосцы, способные закинуть тяжеленный снаряд на совершенно невообразимое расстояние.

Вот и теперь тысячи людей, совсем недавно еще не очень-то хорошо знавших о существовании друг друга были, заняты своим любимым делом – воюют.

Закованные в стальную броню корабли обменивались с противником ударами, стараясь нанести как можно больший вред. И преимущество, увы, опять было за японцами. Их корабли были больше, они были лучше бронированы и вооружены. Наконец их артиллеристы лучше стреляли. Иессен, вероятно, не раз уже пожалел, что не перенес свой флаг на мощный и хорошо защищенный «Ретвизан». К сожалению, высокобортный красавец «Ослябя» был совсем не так крепок, как броненосец, построенный в далекой Америке. Его лишенные защиты оконечности, казалось, притягивали к себе вражеские снаряды, наносившие огромные разрушения. Впрочем, пока корабль сохранял боеспособность и вел ожесточенный бой со своим противником. Японцы, принужденные к бою на короткой дистанции, буквально заваливали своих противников снарядами, впрочем, так же получая в ответ. Но русские корабли, к сожалению, были хуже защищены и потому получали куда более тяжкие повреждения. «Ослябя» еще как-то держался, а вот его собрату «Пересвету» приходилось туго. Половина его артиллерии бездействовала, небронированные участки борта разбиты. Одна из труб разорвана пополам, и сбита стеньга. Получившая при строительстве несколько лучшую защиту «Победа» куда легче перенесла огонь противника, лишенного к тому же доброй половины своей артиллерии. Лучше всех дела обстояли и на «Ретвизане» и «Цесаревиче». Хорошо забронированные, они безболезненно переносили японский обстрел, вполне успешно отвечая ему. Адмирал Того, увидев адмиральский флаг на «Цесаревиче», приказал стрелять по нему. На деле это привело к тому, что носовая башня «Микасы» и большинство шестидюймовок вели огонь по «Ретвизану», а на долю флагмана Ухтомского пришлось лишь то, что осталось. В результате самые мощные русские броненосцы вели стрельбу практически в полигонных условиях. Увы, как ни старался Вирен, ему все же не удалось совершить чуда и сделать из не слишком опытных артиллеристов виртуозов своего дела, но все же прогресс был налицо. Идущему концевым в японской колонне «Микасе» было совсем неуютно под огнем двух противников. А к ним потихоньку приближался третий. Механики «Полтавы» сделали невозможное, раскочегарив свой корабль до шестнадцати узлов, и самый лучший стрелок русской эскадры, отыгрывая кабельтов за кабельтовым, догонял своего противника. Едва дистанция сократилась, носовая башня русского броненосца дала залп, легший с недолетом, но хорошо по целику. Следующие два легли гораздо ближе, а четвертый и вовсе, скорее всего, привел бы к накрытию, но тут события понеслись вскачь.

В этой борьбе не желавших уступать друг другу соперников все должен был решить случай. Кто первым выбьет противника из строя, тот и победит!

Адмиралу Того совсем не нравилось, что его колонна никак не может опередить своего соперника. Проклятая пробоина в носу все более захлестывалась водой, не давая кораблю развить полный ход. К тому же русские все больше прижимали японскую колонну к берегу, вынуждая их сокращать дистанцию, на которой их проклятые снаряды становились все более действенными. Нужно было во что бы это стало вырваться из смертельных клещей и вернуть себе свободу маневра.