Взгляд висельника

Ты должна найти ключевой элемент этой истории, некий гвоздик, вокруг которого крутится вся эта история…

Может, все-таки педофил? Порой ей казалось, что пишет взрослый человек.

Dr

Убрав центр, ты разрушишь все, что было вокруг.

Кто это? – не выдержав, написала она. – Дядька?

Dr

Дядька – педофил, насильник и ублюдок, но никак не центр. Отравив его, ты ничего не добьешься. Ты только из него сделаешь страдальца, мученика. Помнишь, о мертвых либо хорошо, либо никак.

Кто это? – снова спросила Надя. Хотя уже знала ответ. Во рту пересохло, руки тряслись.

Dr

Ты знаешь ответ. Пойди и сделай это в его комнате…

Док отключился сразу же. Под его сообщением значилось: Dr Weber был в Сети минуту назад. Надя посидела еще некоторое время. В голову совершенно ничего не лезло. Только единственная мысль, словно объявление по электронному табло, прокручивалась раз за разом: «О мертвых либо хорошо, либо никак». И еще одна, но очень редко: «Я стану мученицей».

Она вырвала провод мышки из системного блока, намотала его на руку и пошла в комнату, где звонко храпел дядя Рома.

Глава 13

Они ехали молча. Истомин думал о словах, произнесенных Антоном. Слишком много совпадений. Если бы он сказал одно, «старичок» например, он обратил бы на это внимание, но это бы не так остро кольнуло слух. Но он произнес тираду, услышанную им во сне, будто этот сопляк побывал там вместе с ним. Невозможно.

Светлана боялась даже спросить о произошедшем в офисе. Срыв из-за попытки самоубийства сына? Может быть… Черт! Что у этой молодежи в голове? Света вспомнила себя в возрасте Сережки. Думала ли она о подобном? Вряд ли. Они любили родителей. Так сильно, что боялись навредить им. А нынешние… Она посмотрела на Истомина. Саша за последние два дня осунулся и стал похож на больного раком, причем на последней стадии.

– Старичок, – вдруг произнес Истомин. – Так обращался ко мне этот ублюдок.

Света прекрасно поняла, о ком он говорит, но тем не менее спросила:

– Ты о Доке?

Саша кивнул.

– Эта мразь мне сказала, мол, это не наш метод, старичок, подключай фантазию.

– Он все-таки вышел на тебя?

– Можно и так сказать.

О кошмаре Александру не хотелось рассказывать даже ей.

На парковке у больницы было совсем пусто, поэтому Света без проблем припарковалась невдалеке от главного входа. Александр вышел из машины и направился к крыльцу. Света окликнула его:

– Саш, подожди, я с тобой!

Его сгорбленная фигура на фоне четырехэтажного здания из красного кирпича напоминала призрака. Света была нужна ему. И это они чувствовали оба.

Просторный холл заливал холодный свет люминесцентных ламп.

– Бахилы! – крикнула полная женщина в белом халате.

Заплатив десятку за бахилы, Саша передал пару Свете, а свои скомкал и засунул в карман куртки.

– Скажите, как нам попасть в реанимацию? – обратился Истомин к хранительнице пакетов для ног.

– Хм. Не дай бог туда попасть кому-нибудь.

Светлана, ожидая негативной реакции со стороны Саши, поспешила исправить ситуацию.

– У нас там сын, – сказала она.

Истомин дернулся и посмотрел на Свету с благодарностью.

– Ай-ай-ай, – запричитала женщина. – Вас, наверное, не пустят. Но можно поговорить с врачом.

– Было бы неплохо, – сказал Саша.

– Сейчас, значит, идете направо, доходите до двери… она там одна… потом налево до лифта. Поднимаетесь на третий этаж, а там спрашиваете… Бахилы!

Света и Саша едва не подпрыгнули. Такого поворота они просто не ожидали. Но когда обернулись, поняли – старушка не сошла с ума, она просто выполняла свои непосредственные обязанности. У входа стояли два парня.

В лифте Александр все-таки нацепил бахилы. Не хватало, чтобы его выгнали из больницы из-за такого пустяка.

Больница была чистой, но с налетом древности, словно отполированные руины какого-нибудь древнего города. Двадцать лет демократии не пошли ей на пользу. Люди как могли поддерживали строение. Деньги на капремонт наверняка разворовывались еще на этапе выделения. Так что Александру со Светой даже повезло, что лифт не застрял между этажами.

В коридорах пахло хлоркой, как и в его детстве. Несмотря на обилие дезинфицирующих средств, здесь все делали по старинке. И опять же только из-за нехватки перечисляемых на это средств. Саша не удивился бы, увидев, как уборщица трет на терке в ведро с водой хозяйственное мыло.

Выйдя из лифта, они направились к белой двери с табличкой «Реанимация».

Слово «доктор» у Истомина имело стойкую ассоциацию с заклятым «другом», и поэтому он старательно избегал его.

– Нам нужно поговорить с лечащим врачом.