Взгляд внутрь болезни. Все секреты хронических и таинственных заболеваний и эффективные способы их полного исцеления

Он говорит, что пытается научить меня всему, чему только возможно, и что мы не имеем права терять время. Когда я спрашиваю, не завышены ли его требования ко мне, он молчит.

Впрочем, я знаю, что могу заговорить с ним. Когда же я достаточно подрос, то уже мог сформулировать принципиально важные вопросы. Тогда я спросил: «Кто ты? Что ты? Откуда ты? Почему ты здесь?»

Дух отвечает: «Для начала я скажу тебе, кем я не являюсь. Я не ангел. Я не личность. Я никогда не был человеком. Но я не “дух-наставник”».

«Я есть слово ».

Я начинаю быстро моргать, пытаясь осмыслить услышанное. Я могу только спросить: «Какое слово?»

Дух отвечает: «Сострадание».

Я не уверен, что могу ответить. Но мне и не нужно. Дух продолжает: «В буквальном смысле, я есть живое воплощение слова сострадание. Я умещаюсь на кончике пальца Бога».

«Дух, я не понял. Ты есть Бог?»

«Нет, – отвечает голос. – На кончике пальца Бога уместилось слово, и это слово – сострадание. Я есть это слово. Живое слово. Слово, наиближайшее к Богу».

Я качаю головой. «Как ты можешь быть просто словом?»

«Слово – источник энергии. Определенные слова заключают в себе великую силу. Бог наполняет светом слова, подобные моему, и вдыхает в нас дыхание жизни. Я больше, чем слово».

«Есть еще кто-то подобный тебе?» – спрашиваю я.

«Да. Вера. Надежда. Радость. Мир. И не только. Все они – живые слова, но я выше их, потому что я ближе всего к Богу».

«Эти слова тоже разговаривают с людьми?»

«Не так, как я с тобой. Эти слова не услышишь ухом. Они живут в сердце и душе каждого человека, так же, как и я. Например, слова “радость” и “мир” не одиноки в человеческом сердце. Без сострадания они неполны».

«Но почему слово “мир” не может существовать само по себе?» – спрашиваю я. С тех пор, как в моей жизни появился Дух, я неоднократно мечтал о мире и тишине.

«Сострадание – это понимание страдания, – отвечает Дух. – Нет ни мира, ни радости, ни надежды, пока страдающий человек не понят. Сострадание – душа этих слов, без него они пусты. Сострадание наполняет их истиной, благородством и целью».

«Я есть сострадание. Выше меня – только Господь».

Пытаясь осмыслить эти слова, я спрашиваю: «Итак, что же есть Бог?»

«Бог есть слово. Бог есть любовь , и это слово выше всех других слов. Но Бог больше , чем слово. Потому что Бог любит всех. Бог – могущественнейшее начало всего существующего».

«Люди могут любить. Но люди не любят всех безоговорочно. Бог любит».

Это уже слишком много для меня. Я завершаю беседу глубоко личным вопросом: «Ты говоришь еще с кем-то, кроме меня?» Потому что если ты это делаешь, думаю я, я найду этих людей, чтобы не чувствовать себя таким одиноким.

«Ангелы и другие создания просят моего совета. Всем, кто готов слушать, через меня дается наставление и открывается мудрость Бога, – говорит мне Дух. – Но на Земле я говорю только с тобой».

Я и моя тень

Как вы можете представить, для восьмилетнего мальчика тут было над чем поразмыслить.

Есть многие другие медиумы, с кем в юности случались поразительные вещи, но их опыт нисколько не совпадает с моим.

Всегда ясно и отчетливо слышать голос Духа, способность без усилий начать с ним диалог – это исключительное явление даже среди медиумов. Еще более удивительно то, что этот голос возле моего уха происходит из самостоятельного источника, который не зависит от моих мыслей. По сути, он сопровождает меня буквально везде и рассказывает мне вещи, которые я бы предпочел не знать, – о здоровье всех, кто меня окружает.

Хорошо то, что я получаю невероятно точную информацию о состоянии здоровья своих пациентов – намного точнее, чем у других ныне здравствующих медиумов. К тому же я регулярно получаю информацию о моем собственном здоровье, что является большой редкостью. Как правило, даже самые знаменитые медиумы в истории не умели диагностировать собственное состояние.

Добавлю, что мои прогнозы на десятки лет опережают возможности медицины.

Плохо то, что у меня не было права на частную жизнь. В восемь лет я строил плотину в речке возле моего дома. Дух сказал мне, что это глупость, потому что речка затопит лужайку возле соседнего дома.

«Ничего, обойдется», – отмахиваюсь я.

Вдруг начинается ливень, речка выходит из берегов и затапливает лужайку моего соседа. Хозяин орет на меня, и я слышу голос в моем ухе: «Я говорил тебе. Но ты не хотел слушать». Меня это, конечно, мало утешило.

Дух следит за каждым моим движением и говорит, что я должен или не должен делать. В отличие от всех остальных детей, у меня не было нормального детства. В год строительства плотины я в мельчайших подробностях знал, как себя чувствует моя лучшая подруга – маленькая девочка, в которую я был безумно влюблен, и как страдает моя учительница из-за непростых отношений со своим женихом. Я мог прочувствовать каждую деталь, и это было мучительно больно.

Дух не из тех, кто предлагает пустые утешения, он велит мне готовиться к худшему.

«Твои величайшие испытания еще впереди».