Взгляд во вне. 13-й аспект понимания

Вопрос непростой, и прежде чем начать попытку его раскрытия, скажем, что информация, так же делится, как и все остальное на нечто «воспринимаемое положительно» и нечто «воспринимаемое отрицательно», это тоже информация или это иной критерий ее принятия и непринятия, это наша первая точка опоры, однако неокончательная. Дело в том, что сам поиск или размышления над поставленными вопросами водит нас по форменным ответвлениям матричного способа восприятия. Мы иррелевантно нацелены на поиск в матричной форме оправдания действия, которое чаще всего останавливается на абстрактных понятиях, которые суть неопределённы окончательно, что дает возможность к расширению субъективной составляющей мнения.

Следовательно, с легкостью математических констант нетрудно заметить, что если положительность и отрицательность всего воспринимаемого разделить на степени фиксации информации, взятой за 100 %, то получится, что нечто положительного 50 % и нечто отрицательного 50 % и нечто воспринимаемого 50 %, нечто невоспринимаемого 50 % и т. п. Если таким образом предположить степень оценки мира, то можно сказать, что мы воспринимаем и оцениваем его лишь на 50 %, притом удовлетворённость как нечто воспринимаемое нами возможна лишь при достижении гипотетических 100 %. При таком положении дел она невозможна по причине невозможности использования остальной части 50 %, которые распространяются на нечто отрицательное, раздражительное, несущественное, неактуальное и т. п.

Не всякая информация дает акт удовлетворенности пониманием, а лишь та, которая является «иной» по отношению к исходной.

* * *

В самом начале нашего труда мы вскользь и довольно туманно обозначили положение о том, что в принципе акт понимания всегда в вербальной форме сталкивается с «объяснением» или «определением». Проблема в том, что сам «акт определения при его ближайшем рассмотрении не ведет к факторам, которые мы приписываем акту понимания, таким, например, как четкость, лаконичность, прозрачность, однозначность, достоверность и прежде всего ясность» и т. п. Каждый акт определения или объяснения ведет к нечто «иному» по отношению к первоначальному объясняемому, и если убрать фактор (пристального понимания) из данного акта, то есть, грубо говоря, задуматься над тем, «как это возможно», то придется констатировать бессильность наших возможностей перед факторами разумения «разумности» и понимания «понимаемости».

Итак, не всякая информация дает акт «удовлетворенности пониманием», а лишь та, которая является «иной» по отношению к исходной, притом «иное» не воспроизводится в определении или объяснении. Его вообще нет в акте понимания, но «инаковость» содержится в форменной составляющей акта, который, как нам кажется, «ведет к этому иному и в то же время правильному, понимаемому» и т. п.

Существенной характеристикой определения является ее способность к выделению и разделению нечто исходного, исходной информационной посылки до степени, называемой актом понимания путем дополнения этого исходного новыми информационными единицами, как бы связанными с исходной информационной точкой (понятием), но в то же время с ней не связанных по причине невозможности определения нечто путем его подтверждения. Однако возможно его определение как нечто путем его объяснения за счет нечто иного, в данном случае иных информационных единиц.

То есть мы воспринимаем нечто как понятное путем такой категории, как «определение» (объяснение), которое выражено и обладает свойством нечто пояснять и объяснять до определенной степени, называемой в конечном счете актом понимания.

Вывод: