Взгляд Волка (СИ)

Однако он вдруг резко убрал руку, развёл шире её ноги и, чуть качнувшись, продвинулся в неё. Мария вскрикнула, но он приник к её губам, ловя крик своим страстным поцелуем. Так замер на мгновение, чуть отступил и вошёл уже глубже, заполняя её собой, врастая в неё, становясь единой частицей какого-то фантастического мира.

Георгий не спал. Он лежал, прислушиваясь к тихому дыханию Маши, спящей на его плече, и вдруг вспомнил деда. Свой давний разговор с ним. Только спустя годы он начал понимать слова, сказанные ему в далёком детстве. А сегодня случилось то, о чём когда-то его предупреждал дед.

***

- Что такое любовь, спрашиваешь? – Влас Петрович приложил козырьком ладонь ко лбу и посмотрел на заходящее за деревья солнце. В полуденном лесу было свежо, но стоило выйти на поляну, вот как сейчас, подступал зной. Июльское светило щедро одаривало землю своим теплом. Каждая малая былинка купалась его лучах, каждый колос тянулся к небу, спешил впитать в себя силу солнца. Старик глотнул воды из фляги и продолжал низким, чуть хрипловатым голосом:

– А никто и не знает, сынок, что она есть такое. Вот говорят, что это сам Бог. Может, и так… Да только одно я тебе могу сказать, Георгий, не бывает человека без любви. Сила она наша, источник жизни… У каждого человека половинка есть. И кто найдёт её, тот сильнее во сто крат станет. И всё вокруг любить надо – землю свою, свой род…

- То есть без любви нельзя жить, деда? – спросил темноволосый мальчуган с живыми карими глазами.

- Жить-то? Жить-то можно, - дед усмехнулся,- да только не жизнь это, а так, маята одна. Ну вот навроде, как упырь живёт.

- Как это?

- А так – жить он живёт, не умирает даже, а толку-то? Скитается по свету от тела к телу, всё ищет себя, а найти не может, потому как душу свою человеческую потерял. О себе печётся, другим зло приносит. Тело отнимает и пользуется им пока срок не придёт новое искать.

- А правда упыри есть? – мальчик недоверчиво посмотрел на деда, не веря его словам.

Эх, не поймёшь деда Власа – то серьёзно говорит, то будто сказку начнёт рассказывать. В свои двенадцать лет Георгий прекрасно знал, что есть в мире много такого, во что сложно поверить. Но упырь… Это же, вроде, всё одно, что вампир... Сейчас его одолевали сомнения в словах деда. Вампиры они же только в кино бывают. Да ну, любит дед туману подпустить.

- А как же? – усмехнулся старик. – Есть. Упырь - тот же человек. Только без души, потому как проклят он. И сила проклятия такова, что никак ему от того не избавиться. Он бы и рад, да зависть его точит, а гордыня не даёт.

- Зависть? – паренёк опять с недоумением посмотрел на деда.

- Да, сынок, зависть. Первейший, самый страшный грех. От зависти всё зло идёт. Тут ведь как? Оступился – покайся, попроси прощения у людей и живи с миром. Но ведь нет! Гордыня шепчет: «Я – лучший! Мне служить должны! Меня обидели! Без вас проживу!». А зависть гордыню поддерживает, взращивает.

Мальчик, чуть нахмурившись, задумался над словами старика.

- Деда, а почему говорят, что мы с волками дружим? – карие, с зеленоватыми искорками глаза пытливо смотрели на старика.

- Хм, - загорелая ладонь Власа Петровича опустилась внуку на голову, - а мы и дружим. Мы из рода Волка, сынок. Предками нам завещано землю от нечисти беречь. Сила великая у рода нашего. И ответственность. Помни, сынок, об этом.

Георгий вновь задумался и вдруг спросил:

- Деда, а как я узнаю свою половинку?

- О том не думай, Георгий, - улыбнулся дед, - сердце подскажет, чутьё твоё. Только не позволяй себе обманываться. Умей сам себя услышать.

***

Леший посмотрел на спящее лицо Маши, лежащей рядом. Она, прижавшись к нему, доверчиво и сладко, как прижимается женщина к любимому, улыбалась во сне. Сердце… Его сердце молчало столько лет! Когда встретил Наталью, решил, что это она, та половинка, о которой говорил дед Влас. Красивая сероглазая блондинка вскружила голову так, что себя позабыл. Но вскоре отрезвел, хотя уже было поздно отшагнуть назад: родился сын…

Георгий отогнал болезненные воспоминания и опять подумал о Маше. Теперь его сердце готово пуститься в пляс при одном виде этой девочки. Нет, это не то опьянение, что было с Натальей. Тогда бросался в омут очертя голову, бездумно предавался сладкой страсти. Сейчас всё иначе. Чувства в согласии с разумом. Хорошо это или плохо – не суть важно. Главное – необходимо. Эх, схватить бы её в охапку да увести отсюда! Но… Он не имеет на это права. Потом что не принадлежит себе, потому что должен довести дело до конца. А она, его возлюбленная, есть главное звено во всех их событиях. Ключ, которым можно открыть двери, а потом запереть их.

Он осторожно встал и на цыпочках, чтобы не разбудить Машу, раздетый вышел из избы.

***

Тикали часы. Тик-так-тик-так… Маша сладко потянулась в полусне, открыла глаза и уставилась на ходики, висевшие напротив кровати. Десять. Уже десять утра! И вдруг – озарение. Неужели снова сон? Нет, она точно знала, на сей раз ей ничего не приснилось. Так это правда?! И только небольшой дискомфорт, который она ощущала, не оставлял сомнений.