Взгляд взад

Острый кол ребята заточили,

Дружно размахнулись от души

И парнишку зрения лишили.

Остров второй

Снова их по морю понесло.

Дружно они вёслами махали.

Только вот все ветры, как назло,

Их от дома дальше отдували.

**

Било их волнами по щекам,

Так что неприятно было даже.

Только подфартило мужикам

Приземлиться на каком-то пляже.

Цирцея

Возле пляжа испокон веков

На скале колдунья проживала.

Там она имела мужиков,

А потом в животных превращала.

**

Только был ещё летучий бог. (Гермес)

Прежде приходилось с ним общаться.

Он-то Одиссею и помог

На скалу высокую забраться.

**

И пришлось с колдуньей переспать.

Если б он задумался хотя бы,

Что прокувыркался с ней лет пять…

Вот ведь до чего доводят бабы.

Подземный мир

Так куда же ему дальше плыть?

Только о таком ориентире

Мог лишь прорицатель сообщить,

Тот, что обитал в подземном мире.

**

Всё у них продумано хитро,

Даже был какой-то эскалатор.

Он туда спустился, как в метро,

И узнал про этот навигатор.

**

И теперь он знал, куда грести,

Сколько плыть оттуда и досюда.

Только ожидала по пути

Злобная морская чуда-юда.

Сцилла

У себя в пещере эта тать,

Видимо, так долго голодала,

Что мгновенно стала разевать

Алчные зубастые хлебала.

**

Ну, а коли есть такая пасть

И кривые зубы сикось-накось,

Надо обязательно покласть

Промеж них какую-нибудь закусь.

Харибда

А когда, казалось, пронесло,

Вновь случился случай невезучий.

Пацанам опять не повезло,

Там ждало хайло ещё покруче.

**

И тогда подумал Одиссей,

Стоило ли столько лет скитаться,

Потерять и лодку, и друзей,

Чтоб в глубокой жопе оказаться…

Остров третий

Он бревно какое-то схватил

И, ругаясь всякими словами,

Как обычно, к острову приплыл.

Море там богато островами.

**

Он опять лежал на берегу

Весь сырой и с босыми ногами.

Нафига же было мужику

Тот базар устраивать с богами?

Калипсо

Наконец-то парню повезло.

За всё время, может быть, впервые.

Было там и сытно, и тепло,

И кругом девахи молодые.

**

Вот, казалось бы, чтоб я так жил!

Так ведь нет, чего-то не хватало.

На вязанке досок он уплыл

К дому, где зазноба ожидала.

Эпилог

Так за пять минут я рассказал

Про кино, что три часа крутили.

А ещё я помню кинозал,

Где мы с той девчонкою мутили.

Песня о Буревестнике

В своё время эта поэма звучала как революционный призыв.

Сейчас это просто беседа синоптика с орнитологом

на тему “Гроза и птицы”.

Глава I. Гроза

Над седой равниной моря ветер тучи собирает.

Между тучами и морем наблюдаются процессы.

Испаряющейся влаги восходящие потоки

Поднимаются над сушей, знойным летом разогретой.

Тёплый воздух ввысь вздымает, опускается холодный.

И всё это происходит по закону Архимеда.

В результате возникает атмосферное явленье,

Что конвекцией зовётся, говорят специалисты.

Облака там вырастают поначалу кучевые,

Но потом и в грозовые переходят каплевидно.

Под влияньем изменений в небесах температуры

Заряжаются частицы, там делясь на плюс и минус.

Издают они при этом оглушительные звуки,

Свой конфликт сопровождая электрическим разрядом.

С ним ещё покойный Рихман проводил эксперименты.

Молнию поймать хотел он, да с расчётами ошибся.

Сквозь себя без заземленья гром небесный пропуская,

Тут же получил профессор электричеством в лобешник.

Прибежал тут Ломоносов и во лбу пятно увидел,

И сказал, что Рихман помер совершенно не напрасно.

Завещал он, чтобы люди повсеместно поумнели

И персты свои в розетки неразумно не совали.

Вот такое в атмосфере в тот момент происходило,

Как писал нам вдохновенно Алексей Максимыч Горький.

Глава II. Птицы

Ну, а смелый Буревестник гордо реет между молний,

Несмотря на то, что птицы заземленья не имеют.

Чайки стонут перед бурей, жидко какая в полёте,

Между тучами и морем в турбулентность попадая.

И гагары тоже стонут. Все гагары, как и чайки,

Потеряв природный голос, перед бурей застонали.

Там ещё пингвин в утёсах. И откуда же он взялся?

Прилетел из Антарктиды? Эка ты загнул, Максимыч.

Если же ещё кого-то из пернатых упустил он,

Спросим мы у Николая Николаича Дроздова.

Мимо самочки-наседки петушок промчался в страхе.

Ему самочки не надо, он уже не яйценосен.

Вон и розовый фламинго, на одной ноге качаясь,

В ожидании катаклизма, клюв свой в задницу засунул.

Дятел с шапкой кардинальской, клювом Морзе выбивает.

И его мандраж колотит, только профессионально.

Даже серая кукушка, та, что годы куковала,

Вдруг, забыв, как это делать, громко выругалась матом.

Глухари на токовище не токуют в эту пору,

И над морем не летают. Глухарям всё это похер.

Что ж сказать про пеликанов. Те стоят, разинув клювы,

Ожидая, когда рыба туда с неба будет падать.

Буря! Скоро грянет буря! А потом придёт цунами.

Вот такую хрень примерно в школе нам преподавали.

Грустная Новогодняя

Краткое содержание:

В лесу родилась ёлочка,

А в дровнях — мужичок.