Взгляд змия

– Кто виноват, что твой отец неудачник и я в глаза его видеть не хочу?

– Ваш Бог, скорее всего.

– Он отчасти и твой, Эмилюшка. Как и ты – Его, потому что тебя воспитывали в Его духе.

– Он пожалел выделить мне ангела-хранителя, который заодно хранил бы и ваш карманчик.

– Тот карманчик, в который ты залез по уши, Эмиль, и нет ни капли надежды, что ты из него вылезешь.

– Ну ладно. Сейчас-то вы чего от меня хотите?

– Здравствуйте, это я же платила, чтобы замять скандал.

– Что с того, меня ведь все равно выкинули из университета.

– Ты мог выбрать другой. Я предлагала.

– Из меня не вышел бы ни юрист, ни врач, ни ученый, ни тем более богослов. Все это нисколько меня не прельщает.

– Скажи мне, что же тебе мило, к чему ты склонен? – Графиня Эммануила положила в рот засахаренный орех и принялась его сосать. Перец прекрасно знал, что раскусить его она не может и тайком выплевывает в носовой платок. Однако графиня вела себя так, как будто все зубы у нее на месте. Ему стало ее жалко, и он постарался ответить как можно искреннее:

– Я хочу быть свободен.

– Свободен от чего?

– Духовной свободы чаю.

– То есть свободы от тела? От мира?

Не находя слов для достойного ответа, Перец пришел в замешательство. Немного подумав, он смутился вдвойне. Ее вопрос был форменной ловушкой.

Графиня Эммануила триумфально улыбнулась.

– Я тебе добра желаю, Эмиль, – сказала она. – Как ты думаешь, не следует ли тебе подыскать женушку?

Юный граф встрепенулся. Раньше она никогда не затрагивала эту тему. Не значит ли это, что ее казна и впрямь пуста и она мечтает от него отделаться?

– С моей рукой трудно рассчитывать на выгодную партию.

– Выгодность партии зависит от приданого.

– Я бы не хотел, чтобы у меня перед глазами всю жизнь мелькала какая-нибудь ведьма с торчащими зубами и впалой грудкой.

– Выбирать женщину – пустое занятие, Эмиль. Все они одинаковы. Настанет день, когда самая большая красавица станет отталкивающей. Я тебе рассказывала о твоем дедушке, упокой, Господи, его душу?

Раз уж графиня вспомнила своего мужа, значит, настроение ее улучшилось. Дидактическая часть закончилась. Перчик улыбнулся и приготовился слушать. Несмотря на возраст, память графини Эммануилы была отменной, а рассказывая, она опускала сословные условности, заставлявшие ее прикидываться более сухой и манерной дамой, чем она была на самом деле: живая деловитая старушенция, у которой в прошлом вы нашли бы больше полнокровной жизнерадостности и молодости, чем во всем будущем графа Перца.

– Твой дед, да простит мне Господи эти слова, не был мудрым человеком.

Тут графиня наклонилась и доверительно прошептала:

– Между нами говоря, он даже был слегка растяпа. Каждый мог обернуть его вокруг пальца. – Она прищурилась, словно испытывая большое наслаждение. – Думаю, он так и умер, не узнав, откуда берутся дети. Дети у него не ассоциировались с этим, понимаешь?

И, выпрямившись, продолжала:

– Но он был хорошим человеком, сердце у него было доброе, и я всю жизнь о нем заботилась.

Графиня Эммануила помолчала.

– То были времена, когда мы оба были в самом расцвете сил, талантов, здоровья. Мы были молоды, дружок, и твой дед, да простит меня Господь еще раз, был истинным богатырем в любовных играх. Ты улавливаешь мою мысль, Эмилюшка?

– Да. – Перец удобнее устроился в кресле.