Взгляд зверя

Я вернулся в Шона, и тут же свалился с ног. Голова пухла от раздирающей её боли, в висках стучала кровь. Перед глазами летали тёмные пятна. В ушах зазвенело, и звон смешался со звуком, который стал понятен мне не сразу. Я поднял голову, и глядел оглядывал убежище, щурясь. Носитель не отключился, как нам казалось, а испуганно зарычал, как только я вышел. Он стел метаться из стороны в сторону, ударяясь о стены, и испуганно оглядывался. На шум прибежала стража, и носитель застыл, смотря на них с ужасом. Они обступали его.

– Стойте! – Крикнул я. – Не трогайте его! Он ни в чем не виноват!

Я не знал, о чем они переговаривались. Иногда драконы замедляли ход, будто что-то выведывая, и во время одной из таких остановок переглянулись. Воспользовавшись моментом, носитель бросился на них, вцепившись одному в шею, и оторвал от неё кусок мяса. Первый отскочил и стал метаться по убежищу, снося всё, что попадется в пути. Второй тут же отреагировал, и рассек носителю голову, ударив его тяжелым, шипастым хвостом.

– Нет! Зачем! – Кричал я, схватившись голову. – Что вы творите!

Как только всё стихло, я решился открыть глаза. Дарекдан часто дышал, замерев от страха, дракон с разорванным горлом лежал, подергиваясь. Из головы носителя сочилась кровь, и он точно не выжил. Я сжал кулаки, и разозлился, но выражать злость было нельзя. Мне нельзя было даже пошевелиться, да я и не мог. Какая судьба ждет нас с Дарекданом после такой выходки – очевидно.

– «Что произошло?!» – Спросил Шон, и я ощутил, как по телу прошла волна холода. – «Почему ты вышел?!»

– «Вы же сами этого хотели! Получайте!»

Дракон, убивший носителя, подошел сначала к носителю, и затем, к своему товарищу. Убедившись, что они мертвы, он злобно и с опаской посмотрел на нас.

– «Вы шутить будете? Или вас можно не трогать?» – Спросил он таким тоном, будто и вправду не хотел причинять нам вреда.

– Не будем, – отозвался я. Дракон резко повернулся ко мне, и пульс участился. Дракон явно не хотел, что бы на его вопрос отвечал человек.

– «Я так и знал», – назидательно заявил дракон, переведя взгляд на Дарекдана. – «Сразу было ясно, что побег замышляет. Никогда Яодан ни к кому не прислушивается. Всех жалеет».

Дракон вышел. И я понимал, что скоро он вернется с помощью. Тогда нам точно не поздоровится. После выходки носителя нам конец, быстрый и однозначный. Я мысленно умолял носителя простить меня. В груди защемило, и я стиснул зубы, терзаясь в безмолвной злобе.

– «Это рано или поздно случилось бы», – пытался Шон меня успокоить. – «Он наверняка слышал, о чем мы говорили, и мог подыграть».

– Нихрена он не слышал, – прошипел я сквозь зубы, не отрываясь глядя на носителя, под которым расползалась лужица крови. Шона задела моя реакция.

Я понимал, что не займи я его тело, то он бы стал порабощенным, и погиб бы, так или иначе. Пусть я и дал ему шанс спастись, совесть всё равно не оставляла меня в покое. Ведь он не сам решил, как ему поступить, и потому, я просто не имел права винить его в том, что он умер из-за своей ошибки. Он умер из-за моей ошибки.

– Дарекдан, сними меня, – в нетерпении я подошел к краю, и смотрел вниз. Было слишком высоко, что бы прыгать. Дарекдан вытянулся почти во весь рост, и я вцепился в его морду. Он спустил меня.

Я направился к тоннелю, ведущему наружу, и застыл перед ним. Темнота в нем была густой, оттуда тянуло легким ветерком, и совсем никого не было слышно. Может, Яодан решил не приходить вовсе? Обрадовавшись, я уверенно шагнул в тоннель, но вдруг раздался шорох, и я замер.

– «Куда ты?!» – Спросил Дарекдан.

– Нас же убьют! – возразил я. – Идем!

Я сделал ещё несколько шагов, и затем, пошел не останавливаясь. Темнота сгущалась, и слух, усилившийся из-за ухудшения видимости, улавливал каждый шорох. Конечно, я вздрагивал, когда что-то слышал, но тут же успокаивался. Все шорохи, которые издаются существами весом меньше нескольких тонн, для меня значения не имели. Вскоре я ощутил за спиной чьё-то присутствие. Обернувшись, я увидел силуэт Дарекдана, его уши были оттопырены.

– Слышишь что-нибудь?

Дарекдан кивнул, и подумал:

– «Там что-то не так. Движений мало».

В это мне верилось с трудом. Община даже не в полном составе была довольно большой, и пока никто не отдыхал, жизнь шла очень активно.

Вскоре темнота стала рассеиваться, и мы приближались к выходу, из которого в тоннель вливался свет. Прислушавшись, я не уловил никаких звуков, ни в пещере, ни снаружи. Я попытался представить, что могло заставить стихнуть целую драконью общину, и это насторожило меня.

Глубоко вдохнув, я осторожно выглянул наружу. Тучи уже расползались, открывая путь теплому дневному свету, который не спеша накрывал лес. Я вдохнул ещё раз, и уловил приятный запах мокрой травы, который всегда стоял у нас после летних дождей. Мне стало грустно от того, что община, которая была мне родной много лет, вдруг стала такой враждебной и чужой.