Взгляды

"Но как не успели младотурки с преобразованием армии, – писал Солженицын, – не было дано поспеть и с этой работой исторического сознания. Смотришь Россию в катаклизме революции, и видишь как бы большое и беспомощное тело агнца семипудового – терзают его вне его стоящие силы, власти нездешние, и тело это не может ни сообразоваться с этими силами, ни осмыслить их не умеет".

Как же так получилось, что истинно русские патриоты не сумели поспеть с подготовкой русского народа к катаклизму революции, который надвигался на Россию постепенно, в течение почти сотни лет?

Ведь воспитательная работа в духе пропаганды самодержавия, православия и народности велась в России славянофилами еще с двадцатых годов прошлого столетия. Распространению их философских взглядов ничего не мешало. А вот распространение взглядов русских просветителей демократов, а позднее русских социал-демократов было под постоянным преследованием самодержавия и церкви, и несмотря на это, Солженицын жалуется, что "не дано было поспеть с этой работой исторического сознания".

Тут дело было не в том, что русские патриоты не успели довести до сознания народа свои идеалы, а в том, что они, эти идеи, находились в противоречии с классовыми интересами трудящихся масс России. Народ не увлекали такие абстрактные идеи, как самодержавие, православие, народность, ему нужно было еще что-то, а этого национальные партии России не могли предложить народу, не изменив своим идеалам.

"Народ всегда считал, – писал Н. Бердяев, – крепостное право неправдой и несправедливостью, но виновниками этой несправедливости он считал не царя, а господствующие классы, дворянство…"

Верно, что в предвоенные годы в сознании людей России шла напряженная работа. Появилось много партий, каждая со своей программой и философской концепцией, одни легальными, другие нелегальными путями обращались к народу, к различным классам России.

Большевики потому сумели увлечь за собою народ, что они выдвинули самую простую и понятную для масс программу: прекращение войны, передачу земли, принадлежащую помещикам в руки крестьян, национализацию промышленности и банков.

Широкие массы крестьян, главным образом тех, что были в армии, не откликнулись на патриотические лозунги партий, не откликнулись на призывы православной церкви и пошли за большевиками потому, что программа последних отражала интересы крестьян, и это они вполне осмыслили

Массы рабочих, жестоко эксплуатируемых жадной и малоцивилизованной буржуазией, тоже пошли за большевиками вполне осмысленно. Вот и сегодня, отвергая марксистскую идеологию, – не ту, которую защищают сегодняшние вожди России, а подлинную, – что предлагает взамен марксизма Солженицын?

Он говорит "о непостижимой ткани истории".

"Пути истории, – говорит Солженицын словами своего героя Варсонофьева, – сложнее, чем вам хочется… Живя в этой стране, надо для себя решить однажды и уже придерживаться – ты действительно ей принадлежишь душой? Или нет? Если нет, можешь ее разваливать, можно из нее уехать, не имеет разницы. Но если да, надо включаться в терпеливый процесс истории, работать, убеждать и понемногу сдвигать".

Если бы в основе исторического процесса действительно лежали какие-то непостижимые законы, как писал Солженицын, то никаким умникам не удалось бы их нарушить.

Если история, как считает Солженицын, это река, то не следует ли из этой концепции, что история пореволюционной России тоже река, которая вот уже 60 лет течет в определенном направлении? Но вот приходит Солженицын (тут я пользуюсь его сравнением) и утверждает, что это не река, а загнивающий пруд… То, что романовская Россия просуществовала 300 лет, а Советская Россия – 60 лет, не меняет сути дела.

Нам кажется, что по отношению к сегодняшней России, равно как и по отношению к царской России перед войной 1914 года, правильными были и остаются утверждения, что это, выражаясь языком Солженицына, не река, а "загнивающий пруд". Солженицын прав, когда говорит "о поднимающихся волнах бурлящих сил", но он не учитывает, что эти силы образовались под влиянием революционных партий России. В результате их борьбы с самодержавием стало ясно, что "большое семипудовое тело агнца" стало беспомощным благодаря бездарности царской администрации и самодержавного, устаревшего строя, показавших себя неспособными управлять Россией.

Из солженицынской терминологии не ясно, что он подразумевает под "терпеливым процессом истории". Он неоднократно и в различных своих произведениях проводит мысль о том, что для "России нужны работники, делатели" ("Август 1914"), что "делают делатели, а не мятежники". Он писал:

"Что… заставит людей думать о душе, что отвратит их от корыстолюбия, что и как настроит их душу на «разгадку» загадки лучшего человеческого строя? Душа всех, всего народа, потому что если одиночек, то снова вожди, политика и тактика в ущерб справедливости и этике, снова насилие над естественным иррациональным ходом истории…