Взгляды

После спада мировой революции властью овладела реакционная часть партии. Отвыкнув от борьбы идей, партия все чаще стала прибегать к методам принуждения. Поскольку других партий давно уже не было, большевики разучились защищать свои идеалы демократическими методами, но зато хорошо освоили разнообразные полицейские способы борьбы, в частности – внедрение секретной агентуры, причем в таких масштабах, которых до сих пор не знала история государств. Вербуя десятки тысяч секретных агентов, их убеждали, что они призваны-де выявлять "маскирующихся врагов революции". Это разлагало широкие круги близких к власти людей, вырабатывая у них психологию двуличия и двоемыслия.

Л.Д. Троцкий, признавая, что большевики с самого начала применяли не только убеждение, но и принуждение – нередко в самой суровой форме, подчеркивал, что впоследствии бюрократия эту систему принуждения захватила в свои руки и монополизировала. Каждый этап развития, писал Троцкий, даже такие катастрофические, как революция и контрреволюция, имеет свои корни в предшествующем этапе и перенимает известные его черты. Это же произошло и с системой принуждения. Созданная большевиками и вышедшая из революции, она вышла из-под контроля партии и приобрела самодовлеющее значение в руках бюрократии. В конечном счете, большевики сами стали жертвой созданной ими системы.

История развития и укоренения органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ есть в значительной мере история перерождения партии и Советской власти. ЧК, созданная вначале как временный аппарат, нацеленный против активных врагов революции, стала вскоре предметом культа – пожалуй, раньше, чем что-либо другое. Никто не предупреждал и не оговаривал, что создание этого аппарата является вынужденным отступлением от принципов социализма. Наоборот, делалось все, чтобы вызвать любовь и уважение к этому учреждению, романтизировать его, в сущности, полицейскую деятельность. Отсюда такие поэтические эпитеты, как "меч революции", "карающая рука пролетариата" и прочие.

А под покровом этой романтики ЧК, превратившись из учреждения временного в постоянное, да еще наделенное особыми правами и полномочиями, потеряла свой «чрезвычайный» характер и стала обычным, только очень мощным и совершенно беззаконным аппаратом. Дав ВЧК право разлагать изнутри, методом провокации, партии своих политических противников, руководители большевистской партии предопределили будущую гибель собственной партии. Эффективность провокации как метода тщательно изучалась в недрах органов безопасности. Были написаны труды, в которых обобщался опыт разложения партий меньшевиков, эсеров и других, из этого опыта выводились закономерности для будущих операций.

Каких? Против кого?

Мощный аппарат органов безопасности, огражденный от масс, стал функционировать по собственным законам. Чтобы оправдать свое существование, ему требовались провокации, и это помогло Сталину использовать его в своих личных целях.

Так система подавления была увековечена вместо того, чтобы, как это планировалось вождями Октябрьской революции, ликвидировать ее по мере укрепления новой власти и ослабления врагов революции. Ведь и диктатура, и органы государственной власти были нужны революции не сами по себе, не как самоцель, а лишь как временное средство устоять в борьбе против жестоких и опасных врагов. Устоять – значило не только сохранить власть, но и сохранить моральный облик, соответствующий высоким идеалам социализма, сохранить чистоту движения.

Но руководство партии перестало об этом заботиться. Они продолжали прибегать к террору и тогда, когда он уже потерял свое революционное значение, когда вражеские армии были разбиты.

Не "укрепление государства" планировали вожди Октябрьской революции, а постепенное ослабление его роли как органа подавления. В.И. Ленин связывал борьбу с бюрократизмом с развитием широкой демократии. Л.Д. Троцкий тоже считал, что советское государство должно раствориться в советской демократии. В программе РКП(б), разработанной Лениным и принятой VIII съездом партии, было записано:

"Работа в этом направлении неразрывно связана с осуществлением главной исторической задачи Советской власти, именно перехода к полному уничтожению государства…" (В.И. Ленин, ПСС, т.38, стр.93).

Впоследствии, уже за границей, Троцкий писал, что социалистическая цивилизация разовьется только с упадком государства. Этот простой и непреложный закон содержит в себе, – писал он, – безапелляционное осуждение существующего в настоящее время в СССР политического режима.