Взгляды (Воспоминания и взгляды - 2)

Но это - наименьшее из обвинений, которые сыплются в этом году на оппозицию. Внутрипартийная борьба принимает исключительно острый характер. ХV съезд исключает оппозицию из партии как раз за взгляды, которые предусматривают индустриализацию и коллективизацию. ХV съезд был кульминационным пунктом борьбы по вопросу о строительстве социализма в одной стране, а вслед за ним состоялось и осуждение оппозиции Коминтерном. Идут развернутые аресты оппозиционеров и заключение их в тюрьмы и лагеря.

Таким образом, ясно, что идущее крещендо ужесточение режима никак не связано с подготовкой индустриализации и укреплением обороны страны.

1928 год. В течение всего этого года Сталин продолжает стоять за умеренную коллективизацию и критиковать левую оппозицию за "сверхиндустриализаторские" тенденции, все еще занимает позицию развития тяжелой индустрии только "в меру развития легкой". Правда, в связи с началом борьбы против правой оппозиции, он уже начинает колебаться, но эти колебания идут пока главным образом по линии отношения к крестьянству по вопросу об обложении налогом кулаков и зажиточных середняков. И вызваны эти колебания срывом закупок государством хлеба у верхних слоев деревни.

А ужесточение режима и зажим демократии все нарастают. Начинаются преследования последней группы членов ленинского Политбюро. Бухарин, Рыков, Томский и их сторонники все сильнее жалуются на "организационное окружение".

1929 год. Только с апреля 1929 года Сталин начинает выдвигать вопрос об ускорении темпов индустриализации. Позднее в том же году он ставит вопрос о пересмотре в сторону ускорения этих темпов пятилетки - пятилетки, которая до того предусматривала поистине черепашьи темпы индустриализации.

Можно считать, что с конца 1929 года Сталин принял платформу Преображенского о "первоначальном социалистическом накоплении". Есть этому и конкретные свидетельства: во время известной встречи Бухарина с Каменевым в 1928 году Бухарин сообщил Каменеву, что Сталин принял точку зрения Преображенского.

Но к этому же времени относится окончательный разгром в партии всех оппозиций, окончательное отсечение от руководства всех бывших членов ленинского Политбюро, установление в партии и в стране личной диктатуры Сталина.

Таким образом, на протяжении 1922-1929 годов в партии и в стране параллельно происходило два процесса: 1) подавление демократии, ужесточение режима и усиление личной власти Сталина и 2) сдерживание темпов индустриализации.

Ленин и Троцкий рассматривали диктатуру, насилие как временный переходный этап, необходимый для подавления "крошечного меньшинства" (С.Каррильо) внутри страны и как пролог к мировой революции.

Этого не получилось. Первоначальный план Ленина, партии большевиков столкнулся с сопротивлением внутренней и международной буржуазии, в том числе и в рядах собственной партии. В своих предсмертных письмах Ленин разработал на период до подхода всеевропей-ской революции новую тактику, предусматривавшую:

а) продолжение социалистического строительства в области промышленности и, на ее основе, укрепление пролетарской базы советской власти;

б) подъем сельского хозяйства - главным образом путем поощрения с.-х. кооперации и вовлечения в нее, на основе полной добровольности, бедняков и середняков;

в) подъем общей культуры населения путем всеобщего обязательного обучения, создания условий для расцвета литературы, искусства и культуры;

г) подъем материального уровня жизни трудящихся;

д) решительная борьба с бюрократизмом.

План Ленина полностью поддерживался Троцким, и он, этот план, не предусматривал, конечно, такой дикой, не соответствовавшей внутренним ресурсам страны, индустриализации, какую начал проводить Сталин. Не предусматривал он, разумеется, и бешеных темпов коллективизации, и принудительного ее характера, и всеобщего ограбления трудящихся масс страны.

Сталинская политика в области индустриализации и коллективизации не только не соответствовала основным принципам марксизма, но и противоречила интересам борьбы за мировую революцию, отталкивала пролетариат европейских стран от Коминтерна, от опыта первой социалистической страны.

Небезынтересны рассуждения по вопросу о насилии и принуждении известного русского философа-идеалиста Н. Бердяева, отнюдь не питавшего симпатий к русской революции, однако пытавшегося рассуждать о ней, в меру своих возможностей, объективно.

Так, он соглашается с тем, что Ленин рассматривал диктатуру пролетариата как явление временное, необходимое лишь в переходный период от капитализма к социализму. Но, спрашивал Бердяев,

"...как и почему прекратится то насилие и принуждение, то отсутствие всякой свободы, которыми характеризуется переходный к коммунизму период, период пролетарской диктатуры?"

И далее Бердяев пишет: