Взгляды

«На заседании Политбюро 11 сентября 1919 года обсуждался вопрос об арестах буржуазных интеллигентов. Политбюро предложило Ф. Э. Дзержинскому, Н. И. Бухарину и Л. Б. Каменеву пересмотреть дела арестованных». (см. ПСС Ленина, том 51, стр. 385, примечание № 42).

В это же время В. И. Ленин получил письмо Горького по этому же вопросу, который возмутился такими массовыми арестами интеллигенции и просил Ленина об их освобождении.

Ленин ответил ему, что ЦК еще до письма, полученного от него, принял решение и назначил Каменева и Бухарина для рассмотрения вопроса о правомерности этих арестов. «Ибо для нас ясно, — писал Ленин, — что и тут ошибки были». Но одновременно он писал А. М. Горькому, что «ясно и то, что, в общем, мера ареста кадетской (и околокадетской) публики была необходимой и правильной».

И дальше он там же писал:

«Интеллектуальным силам, желающим нести науку народу (а не прислужничать капиталу), мы платим жалованье выше среднего. Это факт. Мы их бережем. Это факт. Десятки тысяч офицеров у нас служат в Красной Армии и побеждают, вопреки сотням изменников. Это факт…

Вопль сотен интеллигентов по поводу «ужасного» ареста на несколько недель. Вы слышите и слушаете, а голоса массы, миллионов рабочих и крестьян, коим угрожают Колчак, Лионозов, Родзянко красногорские (и др. кадетские) заговорщики, этого голоса вы не слышите и не слушаете». (ПСС Ленина, том 51, стр. 48–49).

Как видим, и в последние годы своей жизни Ленин не отошел от занятой им линии в отношении интеллигенции. Он объективно подходил к каждому конкретному случаю, связанному с репрессией против интеллигенции, и был беспощаден к вражеским элементам из ее среды.

А. И. Солженицын неправильно осветил вопрос об отношении большевиков к интеллигенции. Он не делает различия между отношением к интеллигенции Ленина и Сталина. При ленинском руководстве репрессии применялись только к тем интеллигентам, которые стали на сторону врагов большевизма и активно участвовали в борьбе против советской власти. Если в начале революции и имели место случаи необоснованных репрессий против интеллигенции, то это происходило не по инициативе центральных органов власти, а в порядке местного творчества. Сам Солженицын в «Архипелаге Гулаге» писал, что в 1921 году:

«В рязанском ЧК вздумали ложное дело «о заговоре» местной интеллигенции (но протесты смельчаков еще смогли достигнуть Москвы, и дело остановлено)». (часть I, стр. 106).

При сталинском руководстве, начиная с 1927 года, была взята линия на истребление старой интеллигенции, включая также часть интеллигенции, примкнувшей к партии большевиков. Отрицательное отношение Сталина к военным специалистам проявилось еще в гражданскую войну. Споры о необходимости привлечения специалистов для организации и формирования войск Красной Армии и об отношении к специалистам, получили отражение в 1919 году на IХ-м съезде партии, где против линии Ленина — Троцкого на использование военных специалистов выступила так называемая военная оппозиция.

Против использования военных специалистов на командных постах в Красной Армии были также Сталин и Ворошилов, которые в 1919 году удалили из штаба и частей царицынского фронта всех военных специалистов, арестовали и посадили их в баржу, которую затем утопили вместе с людьми. Об этом говорили на IX съезде партии Ленин и Акулов, речи которых не попали в протоколы съезда. Об этом также рассказывал на совещании военного отдела ИМЛ Амфилов из генштаба Советской Армии, в ходе обсуждения книги С. Некрича «22 июня 1941». Иное отношение к интеллигенции и военным специалистам было со стороны Ленина и других руководителей партии до 1924 года.

«Борьба по вопросу о том, — писал В. И. Ленин, — нужны ли спецы, стояла на первом месте. Не надо забывать, что без них мы не получили бы никакой армии… Но теперь, когда мы их взяли в свои руки, когда мы знаем, что они от нас не убегут, а наоборот, прибегут к нам, мы добьемся того, что демократизация партии и армии будет подниматься». (Ленин, ПСС, том 41, стр. 288).

Ленин постоянно убеждал партию и рабочих, что пролетариат, как отсталый класс, для быстрейшего и организованного продвижения к социализму должен умело использовать опыт и знания интеллигенции. Он называл примитивными взгляды тех большевиков, которые не понимали, что при отсутствии у пролетарской власти компетентности и уважения к специалистам, не может быть осуществлено продвижение страны к социализму.

Но Сталин был именно таким примитивным человеком, который не понимал, что советская власть может развиваться, только опираясь на компетентность старой интеллигенции. Сталин с ненавистью относился к интеллигенции потому, что чувствовал свою второсортность.