Взгляни на птиц небесных

Большой двор был выложен золотисто-коричневой плиткой, а на клумбах пышно цвели гладиолусы всех возможных цветов и оттенков. Широкая лестница вела на просторную тенистую веранду.

– Алик, мальчики приехали уже! – послышался женский голос из одного из окон на первом этаже, и в дверях появился их отец.

– Ну, неужели в самом деле! – развел он руки, желая обнять появившихся, наконец, сыновей.

Из-за его спины выглянула невысокая миловидная женщина средних лет.

– Мальчики, давайте в дом! – разулыбалась она. – Обед будет с минуты на минуту.

– Люда, ты просто расцвела здесь на свежем воздухе! – воскликнул Марат.

– Это просто от того, что ваш отец теперь все время со мной и окружает меня любовью, а большего нормальной женщине и не надо, чтобы цвести, как роза.

– Да не скажи! – усмехнулся Мусса. – Что-то тем женщинам, которых я знаю, кроме большой и грязной любви требуется еще целый список весьма дорогостоящих вещей и масса наличности, чтобы почувствовать себя хоть немного счастливыми.

– Это точно! – поддакнул Марат.

– Это просто вы все время не тех девушек выбирает и не в том месте, – ответил отец, обнимая Людмилу за плечи.

– Ну, знаешь ли, что есть, то и берем, – усмехнулся Мусса. – Это просто Люда какой-то эксклюзивный вид женщины. Вымирающий, наверное.

– Да хватит вам глупости болтать, заходите уже.

Первый за последний год семейный обед напомнил Муссе о том, что совсем недавно они собирались так почти каждый день.

– Как мама? Кто-нибудь из вас говорил с ней недавно? – спросил отец уже за чаем.

– Да, она звонила мне вчера, – ответил Марат.

– И мне. У них с Максимом все нормально, – добавил Мусса.

– В Россию, вас навестить не собирается?

– Нет. Она говорит, что приедет только внуков нянчить, – усмехнулся Марат.

– О, ну тогда у нее есть все шансы забыть русский язык, пока она хоть от одного из вас внуков дождется! – безнадежно махнул на сыновей рукой отец. – Вот ты, Марат, когда уже остепенишься?

– А что я-то? – обиженно отозвался парень. – Вот Мусса старший, пусть он первый и отдувается!

– Э-э-э! Ты на меня стрелки не переводи! Я не готов пока сделать какую-нибудь женщину несчастной на долгие годы, заставив жить с таким, как я!

– А что так? Может, она наоборот сочтет это великим счастьем! – подколол Марат.

– Да уж точно бОльшим, чем жизнь с тобой! – огрызнулся Мусса.

– Мальчики, не ссорьтесь! – попросила их Люда, как маленьких.

– Да не обращай на них внимания, дорогая. Если они еще не катаются по полу, выбивая друг из друга дурь, значит, они вовсе и не ссорятся! – совершенно спокойно ответил мужчина.

– А что, и такое случалось? – удивленно спросила Людмила.

– Людочка, ты ведь растила одну дочь, так что ты бы удивилась тому, что может происходить в доме, когда растишь двух мальчишек!

Глава 4

Мусса проснулся удивительно рано для себя и какое-то время пытался сообразить, где находится и почему не слышно привычного громоподобного тиканья. В доме было так тихо, что это просто резало слух. В открытое окно вместо городского шума просачивалось только птичье щебетание. Мусса спустился вниз, ведомый поразительным запахом домашнего хлеба.

– Ты так рано! – удивилась Люда. – Что, не спится в незнакомом месте?

– Ага. Так тихо, что даже страшно, – усмехнулся Мусса.

– Я думала, вы дольше с Маратом поспите. Сейчас пойду, Алика разбужу, пусть к Ладе за моим заказом съездит. Хочу вас настоящими домашними яйцами накормить и молоком свежим.

– А далеко ехать-то? – спросил Мусса.

– Да нет. Пару километров дальше по дороге. Там не пропустишь. У Лады вывеска прямо на заборе «Домашние молочные продукта и яйца».

– Так давай я и смотаюсь! Как раз окрестности посмотрю. Что взять-то нужно?

– Я все заказала по телефону. Но можешь еще попросить у Лады сыра козьего с зеленым чесноком и с грибами, если у нее, конечно, кусочек найдется. А то сейчас летом дачников много, и у нее все разгребают подчистую моментально. Вот, держи баллоны.

Мусса, прихватив сумку с двумя баллонами, заглянул в комнату к спящему Марату и взял ключи от джипа.

Ехал он медленно, с любопытством осматривая открывающийся пасторальный пейзаж. Местные или дачники провожали незнакомую машину долгими взглядами.

Вскоре показалась вывеска, о которой говорила Людмила. Ворота были приглашающе открыты, и Мусса, не церемонясь, заехал прямо в обширный, усыпанный гравием двор. Сразу же в нос ударил запах близости животных. Мусса поморщился, как истинный горожанин. Большой двор был пустынным, и только чуть поодаль у сарая стоял старый пикап с прицепом. Слева в углу двора под большим раскидистым деревом был длинный стол из струганных досок, на ножках из вкопанных в землю круглых бревен и такие же длинные лавки. Там сейчас одиноко сидела девочка лет четырех и с любопытством смотрела на незнакомую машину. Перед малышкой лежал альбом и карандаши. Мусса явно застал ее в момент сотворения очередного шедевра, что будет украшать стены в доме ее родителей.