«Взгляните на лилии полевые…» Курс лекций по литургическому богословию

. (1 Кор. 11, 19). Омывшись водою крещения и утвердившись печатью Дара Духа Святаго, мы почитаем свои телеса как святыню. Почитаем не как античный предмет поклонения культа тела, но как храм Святаго Духа, и как члены Христова Тела, Церкви (1 Кор. 6, 15), ибо в своих телесах мы должны прославить Бога (1 Кор. 6, 20).

Апостол Павел поучает нас о воскресении наших телес вместе с душами, о прославлении их в будущей жизни:

«Яко плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследует. Се бо тайну вам глаголю: вси бо не успнем, вси же изменимся, вскоре во мгновении ока, в последней трубе: вострубит бо и мертвии восстанут нетленнии и мы изменимся, подобает бо тлению сему облещися в нетление»

. (1 Кор. 15, 50–53). Перед нашими мысленными очами всегда образ Господа в прославленном Теле, имущем кости и плоть (Лк. 24, 40), но в то же время преодолевающего непроницаемую материю и входящего в горницу «дверем затворенным» (Ин. 20, 19). Посему и близок нам августовский день Преображения, в который снова и снова открываются необъятные горизонты. Тело греха становится телом прославленным. Смерть побеждается воскресением, тление — преображением; нетленные телеса наших святых угодников становятся мощами как залог нашего будущего прославления телес. Всякая философия умолкает перед Православием, ибо все бедно и нище перед необъятным простором безсмертных чертогов рая, перед неуразумеваемой глубиной Христовой Истины:

«Петр витийствует и Платон умолче; учит Павел, Пифагор постыдеся; прочий апостольский богословяй собор, еллинское мертвое вещание погребает». [478]

Вот и наш чин погребения весь наполнен этой верою в нетленную плоть. Он не является мрачным и скорбным погребальным чином, каким кажется с первого взгляда, ибо в нем раскрывается радость, гимн будущего бытия нетленного, и хочется невольно вспомнить: «Христос воскресе!», хоть и «доброта лица согни и юности весь цвет увяди смерть», [479] но все же зовет Церковь: «Приидите вси любящии мя, и целуйте мя последним целованием»… [480] «Приидите, последнее целование дадим, братие». Хоть и «яко цвет увядает и яко сын мимогрядет и разрушается всяк человек, паки же гласящей трубе и мертвии, вси яко в трусе возстанут к Твоему сретению, Христе Боже…» [481] и далее: «Христос воцарися, распныйся и воскресый, нам дарова нетление плоти, той воздвизает нас, и дарует воскресение нам и славы тыя с веселием вся сподобляет». [482]

И действительно, подумаем-ка хорошенько, что же умерло и что тогда воскреснет? Не тело ли? Значит, для тела и будет воскресение. [483] Смерть производит только изменение тела, субстанция же его продолжает существовать, и она, по обетованию Божию, будет восстановлена к жизни. [484]

Вот где ответ и утешение нам на наш вопрос и скорбь о распадении и тлении тела! Это лишь временное тление и распадение, необходимое, чтобы снова ожить, но уже для вечного, нетленного жития в невечернем дне Христова Царствия.

«Всемудрый Павел предрече яве преставление, всех научаяй, яко мертвии воскреснут нетлении, мы же изменимся Божиим повелением; тем страшно и труба она возгласит, от века спящий от сна восстановит. Но упокой, Боже, его же приял еси со святыми Твоими»… [485]

Как сильно в современных людях предощущение общего конца, и как удивительно откликается на него наше богослужебное сознание, в котором ярко выражается эсхатологический момент.

«Се и стихии: небо и земля изменяются и вся тварь в нетление облечется; разрушится тление и погибнет тма в пришествии Твоем: имаши бо паки приити со славою, якоже писано есть, воздати коемуждо, яже содела» [486] …